"Николай Флорович Сумишин. Уроки " - читать интересную книгу автора Иванна Аркадьевна побледнела, морщины разгладились на лице:
- Иван Иванович? - Наверно... А впрочем, не знаю. И Дмитрий Павлович способен... - Вот! По-моему вышло! Надо было тебе их не трогать. - За двойки меня тоже по головке не погладят. - У тебя Суховинский. Он завуч... У него бы, кстати, поучился, как в тени держаться. - Хватит. Не об этом сейчас... - Именно об этом! Он завуч, пусть и ссорится с учителями за успеваемость, пусть и отвечает. - А! - махнул рукой Василий Михайлович. Иванна Аркадьевна видела теперь только своего мужа, помрачневшего, обеспокоенного неизвестностью, которая ждала его впереди. Напрягла мысли раз, второй: неужели нет выхода? Неужели им только и осталось сидеть и ждать конца? Она подошла к мужу, положила ему руку на плечо, как старший друг и советчик. - А помнишь, Вася, тот проклятый шестьдесят второй? Припомни, припомни! Что тогда вышло, помнишь? Приехал Фок, потом уехал, потом тебя выперли в этот грязный поселок... Что ж, нам и тут неплохо жилось и живется, разве нет? Все у нас есть, сынок наш в институте учится... Словом, дальше отступать некуда... Скажем, выйдет по-ихнему - не противоречь... Соглашайся со всеми, дели хитренько свою вину: ты, Суховинский, Ступик. Каждую вину... если они найдутся... - Она помолчала. - Вот тебе и Иван Иванович! Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся... Воевать Тулько начал на следующий же день. Прежде всего он вызвал секретаря парторганизации Анну Васильевну Ступик. - Скажу вам под большим секретом, Анна Васильевна: к нам едет комиссия из облоно. - Вот это да! Заварили кашу... - Учительница поморщилась, поставила на стул портфель, села к столу. - Что же теперь будем делать? Тулько загадочно усмехнулся, затем подал Ступик лист бумаги с напечатанным текстом. - Здесь я наметил кое-какие мероприятия. Выпишите для себя... К слову, кое о чем вы мне уже не однажды напоминали, - закончил он несколько угодливо. Анна Васильевна просмотрела текст, на некоторых пунктах задержала внимание. Глаза у нее при этом немного прищуривались, лицо же оставалось неподвижным. Напрасно Тулько, откинувшись на спинку стула, ждал одобрительного возгласа, - Анна Васильевна ничего не сказала. Напротив, в глазах у нее промелькнуло что-то тревожное для него. Неужели не понравился ей план, над которым он сидел всю ночь и который так горячо одобрила жена?! - Конечно, стенгазеты - это не самое главное, - заговорил Тулько. - Хотя, скажу вам, ряд щедро раскрашенных стенгазет в коридоре тоже обратит на себя внимание. Представьте себе: входит чужой человек. Желает он или не желает, но на него уже действует наш арсенал наглядных пособий. Сказав это, Василий Михайлович даже улыбнулся от удовлетворения: |
|
|