"Лоуренс Сандерс. Желания Элен." - читать интересную книгу автора

деревянный ящик, окованный медью. Были камеры и поменьше, более
современные, прожектора, отражатели, подставки и рулоны бумаги самых
разнообразных цветов и оттенков.
Задняя, жилая часть огромной комнаты была оформлена и обставлена в
современном стиле - сталь и пластик, хром и стекло. Здесь были даже мягкие
кресла и оттоманка.
- Когда умерла моя жена, - сказал он, - я избавился от всего. У нас
хранилось много замечательных вещичек - сейчас они стоят целое состояние.
Но мне ничего этого было не нужно. Я все распродал. Теперь меняю
обстановку каждые три-четыре года, стараюсь держаться на уровне.
- Когда умерла ваша жена?
- О, - неопределенно ответил он, - много лет назад.
Кроме этой комнаты в студии была небольшая спальня, маленькая ванная
и неожиданно большая кухня - достаточно просторная, чтобы там поместился
раздвижной стол и четыре стула. По стенам были развешаны медные сковородки
и кастрюли, а в углу стояли современный холодильник с морозильником и
электрическая плита.
- Мне она не нравится, - сказал он недовольно. - Газовая лучше. К
этой никак не приспособлюсь.
В холодильнике у него оказалась бутылка калифорнийского шампанского;
они пили его, сидя на коже, обтягивающей стальной каркас дивана, ставя
бокалы на прозрачную поверхность стеклянного столика, которая, казалось
наполовину растворенной в воздухе.
Он показал ей пухлый альбом со своими снимками. Черно-белые, в
романтическом духе, словно их делали при свете свечей или использовали
сетчатый экран. В основном это были фотографии манекенщиц, появлявшиеся на
страницах "Вог" и "Харперз Базар" [популярные журналы мод] в тридцатые
годы. Многие работы были выполнены для несуществующего более журнала
"Стейдж" ["Сцена" (англ.) - еженедельник, посвященный театральной жизни].
Среди них были фотографии с автографами Берта Лары, Нормы Ширер,
В.С.Филдса, Гертруды Лоренс и других. Все модели выглядели удивительно
молодыми.
- Вы знали всех этих людей? - спросила она его.
- О, да, - мягко сказал он. - Да, я знал их.
- Должно быть, вам есть что вспомнить.
- Да, наверное, - ответил он, слегка удивленный, - но воспоминаниям
не стоит доверять. Остается только хорошее и ничего плохого. Я уверен, в
те дни у меня хватало неприятностей, но на память ничего не приходит.
Он отложил альбом и наполнил ее бокал.
- Я бы очень хотел сфотографировать вас, Элен, - сказал он.
"Ага!" - подумала она и спросила:
- Обнаженной?
- Господи, помилуй! - вскричал он. - Конечно нет. Портрет. Голова и
плечи. У вас голова греческого мальчика. Приблизительно четвертого века.
Эти густые светлые кудри так изысканны. На черном фоне. Как-нибудь...
когда у вас будет время.
- Хорошо, - сказала она довольно. - С удовольствием. Меня
давным-давно никто не фотографировал.
Солнце скрылось. Студия немного потускнела... Свет стал приглушенным,
бледным. Мягкий свет льстил Элен, придавая чувственную полноту ее стройным