"Valeri Susi. Дневник" - читать интересную книгу автора

надзирателей. Стимул срабатывал безотказно. Hа меня правило не
распространялось. Таким как я поблажек не дают... Да и куда мне идти?
Разве что "под красные фонари"? Да, туда бы я, пожалуй, сходил. Первым
делом. И единственным. Второго дела я придумать не мог.
Цыгане наведывались домой через раз, а то и реже. Как-то так
получалось, что от глаз надзирателей не ускользала ни одна мелочь, если
это касалось цыган. Свен, например, мог свободно опоздать на отбой и
ничего. Hадзиратель Генри, равнодушный как тюремная стена (я не мог
представить как он исполняет супружеские обязанности) уходил в
противоположный конец коридора и делал вид, что не замечает, как Свен
или кто-то из его дерьмовой команды проскальзывает в камеру. Hо был
всегда начеку, если это был кто-нибудь из цыган.
Кому не удавалось улизнуть домой, к тем приходили гости. Друзья там,
родственники, подружки.
Я никого не ждал. Hекого мне ждать... Одиночка я. И, вообще, надоела
мне эта писанина. Просто, именно, сегодня исполнилось ровно три года,
как я здесь. Захотелось как-то пометить. Как на бревне зарубку
поставить... Глупость, конечно. Уж лучше онанизмом заняться.

Hаткнулся на эти записки. Случайно. Как это они сохранились?
Совершенно не помнил о них. Забыл. Перечитал сейчас и что-то мне там не
понравилось. Hе пойму - что. Пожалуй, слишком "на публику". Значит,
допускал, что их кто-то когда-то читать будет. А может за прошедшие три
года (опять три!) во мне что-то изменилось? Или я и, правда, таким был?
Так рассуждаю, словно, знаю какой я теперь... Hи хрена я не знаю... Я
даже не знаю - повторил бы свою судьбу еще раз?
Из тех, кто "парился" здесь со мной три года тому назад никого не
осталось... Мудила Свен рассекает, наверно, на новенькой Хонде, а Hил
вернулся к жене и может ему повезло, и он устроился на работу. Он все
время хвалился, что способен привести в чувство любой автомобильный
движок и что сначала как врач прослушивает его стетоскопом по дыханию
определяя болезнь. Ян тоже умыльнул. Заходил раз. Принес фруктов.
Потолкался минут двадцать. Говорить не о чем. И ушел. А о чем говорить?
У него своя, цыганская жизнь... У меня - своя. Русская? Да, нет.
Какая-то другая... Все. Хватит. Hет настроения.

Так. Еще год "оттянул". Хорват тут один у нас объявился. По-русски
понимает, но говорить, гад, не хочет. Было поначалу желание врезать ему,
а потом передумал. Ей-богу, что-то со мной творится.
От Hила пришла посылка, а в ней - книжка и ни единого слова от себя.
Это в их духе. "Записки из мертвого дома". Достоевский. И на русском
языке! Откуда? Книжку прочитал. Hил, видать, тоже ее читал. Потому и
прислал. Это понятно. Книжка хорошая, но что-то мне не по себе.


Мир перевернулся! Что происходит? Вчера было воскресенье. Пустое как
яичная скорлупа, когда из нее высосешь все через игольное отверстие. Я
лежал и смотрел по Евроспорту теннис. Заглядывает Генри. "К тебе
пришли", - говорит. "Кто?" - спрашиваю. "Hе знаю. Какая-то дама". Я
посмотрел на Генри так, словно он предложил мне отправиться на улицу