"Пьер Сувестр и Марсель Аллен. Любовные похождения князя (Фантомас)" - читать интересную книгу автора

молодой человек, решив подыграть шутке, - обратился в военно-морское
министерство...
Бродяга не почувствовал подвоха.
- Дьявольщина! - воскликнул он, словно его внезапно осенило. - Конечно!
Как я сразу не догадался!.. Все, что происходит на воде, должно касаться
военно-морского министерства...
Он собирался было разглагольствовать и далее, но, к его величайшему
огорчению, Морис поднялся и поспешно откланялся:
- Мне пора, ко мне должны прийти...
Бузотер уцепился за его рукав; неисправимому болтуну надо было
выговориться.
- Чудненько! - вкрадчиво заметил он. - Известно, кого вы ждете! Она и
впрямь раскрасавица, ваша малышка, господин Морис! Нечего ее прятать, я ж ее
знаю... Говорю вам, я всех знаю!
Морис, утомленный его назойливостью, двинулся к выходу. Бродяга поймал
его у самых дверей и лукаво шепнул:
- Говорю вам, я ее знаю, приходилось встречать возле вашего дома...
Крошку Фирмену...
Слова Бузотера повисли в воздухе, бродяга оказался на набережной в
одиночестве - Морис уже давно был на авеню Версаль и направлялся к своему
жилищу.
После секундного колебания, в течение которого он прикидывал, как
скоротать время перед сном, Бузотер вдруг припомнил, что Морис не допил
кофе...
Бродяга поспешно вернулся в кабак, непринужденно подсел к наполовину
заполненному стакану.
- За что уплочено, должно быть проглочено!.. - рассудил он.
Тем временем Морис, поравнявшись с закутком консьержки, задержался
дружески поболтать с мадам Гурон:
- Все в порядке, мадам Гурон?
- Слава Богу, господин Морис. Вы с работы?
- Гм... - уклончиво пробормотал молодой человек, - с работы? Да нет, по
правде говоря! Мадам Гурон, мне незачем от вас таиться, у меня была
женщина... По понедельникам я бездельничаю...
- Бывает, - заключила консьержка. - Если есть средства, чего
стесняться...
Морис, впрочем, с полным на то основанием, слыл в доме человеком,
неплохо обеспеченным. Он не скупился, когда речь заходила о воздаяниях
Божьих, исправно платил за квартиру, казался образованным более, чем обычно
люди его положения; его ценили и уважали.
Когда, проходя мимо мадам Гурон, он удостаивал женщину своим вниманием,
у той всегда было припасено ласковое и приветливое слово для этого приятного
жильца.
Само собой разумеется, консьержка не разделяла таких чувств по
отношению к новому квартиранту, который был никем иным, как Бузотером, после
долгих уловок и невероятных препирательств обосновавшемся в мансарде на
восьмом этаже, где он, выйдя из тюрьмы, довольно регулярно ночевал.
Бузотер, в сущности, хороший малый, оставался личностью более чем
независимой. Бродяга по самому складу души, он мог заявиться в немыслимое
время, и консьержка была еще счастлива, если он тихо добирался до своего