"Олег Суворов. Злой Город (повесть)" - читать интересную книгу авторастраны и за свою собственную судьбу, не заслуживает доверия", - думал он про
себя и тут почувствовал, что какая-то бабка с портретом Ленина в трясущихся руках толкает его в бок. - Слышь, сынок, чтой-то говорят - конец Бориске или что... никак не разберу. На трибуне в этот момент выступал Хасбулатов и, со всей злобой напрягая жилы на шее, призывал разделаться "с этим преступником" и сегодня же взять штурмом Кремль. Дмитрий брезгливо отодвинулся от старухи и тут же почувствовал, каким недоброжелательным взором выстрелил в него невзрачный, лысоватый мужчина с красным от возбуждения лицом. - Конец, мамаша, конец иуде проклятому, - крикнул он ей в ухо, - скоро опять заживешь по-старому и пенсию прибавят. "Страшно жить в стране, где рабы так яростно стремятся к своему порабощению..." Когда где-то в районе трех часов начался штурм мэрии и с той стороны Белого дома раздались автоматные очереди, Дмитрий бросился на звуки выстрелов. Оружие есть там, где стреляет, а ему необходимо как можно скорее добыть оружие, тогда можно возвращаться или к Светлане, или туда, где собрались защищать демократию, а в том, что уже кто-то и где-то собирается, он не сомневался. "Что будет со Светой, если меня вдруг убьют, - подумал он, перебегая к стоявшему рядом с оградой, крытому тентом грузовику, - надо было позвонить ей..." Завязалась самая настоящая перестрелка - из Белого дома обстреливали мэрию, а укрывшиеся там остатки оцепления отвечали автоматными очередями. Те, кто оказался между этих двух зданий и двух огней, бросились врассыпную к мэрии, вместе с ним за тем же грузовиком прятались еще трое, причем только один из них был вооружен. Это был загорелый черноволосый человек в пятнистом комбинезоне и высоких шнурованных ботинках. Поставив локти на капот, он вел беглый огонь из автомата в сторону мэрии. Двое других курили, сидя прямо на асфальте и прислонившись к заднему колесу, и беспрерывно матерились, явно для того, чтобы приободриться. Сбоку пробежала толпа, человек в триста, предводительствуемая офицером в десантной форме, который на ходу кричал: "Вперед, на штурм!" - и эти двое разом вскочили на ноги и присоединились к бегущим. Раскатилась новая дробь очередей, и по тому, как зазвенел металл, Дмитрий понял, что несколько пуль попали в машину, за которой он укрывался. Когда автомат, глухо звякнув об асфальт, упал к его ногам, он не сразу понял, что произошло. Но тут прямо на него стал быстро оседать черноволосый боевик, у которого теперь вместо лба и волос осталось дымящееся, кровавое месиво. Дмитрий в ужасе отпрянул, и тот рухнул на асфальт, мгновенно забрызгав все вокруг кровью. Его начинало подташнивать и неудержимо тянуло бежать подальше от трупа, но он как зачарованный смотрел на автомат и не знал на что решиться. Ему нужен был пистолет - "Калашников" под курткой не спрячешь, но когда вокруг идет самая настоящая, хотя и до дикости непривычная война, так страстно хочется для собственной уверенности взять в руки оружие. И только одна мысль сдержала его в этот момент - если он будет с автоматом в руках, то его, как боевика, в первую очередь "свои" же и пристрелят. Пока он раздумывал, откуда-то лихо выскочил русоволосый мальчишка лет семнадцати и подхватил с ходу автомат с асфальта, даже не |
|
|