"Людмила Свешникова. Клеверное поле" - читать интересную книгу автора

краски на рукаве, уважаемый живописец...
И, почувствовав желание облегчения, Игорь рассказал незнакомому
человеку все о себе, все, что не рассказывал никому из коллег-художников и
даже Ионычу.
- Право, чудо! - мягко заметил, выслушав, незнакомец. - В этом мире
много приятного без неудавшейся картины. Допустим, вы напишете ее, а дальше?
Появятся вторая и третья Главные? - снова непостижимо повторил незнакомец
давние мысли Игоря.
- Самое высокое счастье - создать в жизни хотя бы одно высокое и
прекрасное произведение, перед которым остальное ерунда...
- Да? Изводить себя ради куска полотна, расписанного красками? Поймите,
мимо него одни пройдут равнодушно, не поняв, или картина просто окажется не
в их вкусе, а после вашей смерти и предшествующей трудной жизни в газете
появится коротенький некролог рядом с объявлениями об обмене квартир!
Изводить себя ради того, что, возможно, когда-то картину повесят в музее и
посетитель, только что сытно закусивший и выпивший в ресторане за углом,
скажет: "Глядите-ка, как поле здорово нарисовано".
- Вы циник, - сказал Игорь, чувствуя, однако, к незнакомцу возрастающую
симпатию.
- Реалист. Беру спелую гроздь ягод, с удовольствием съедаю, а некто
долго глазеет на нее, умиляясь цветом и формой. Одна пожилая женщина, моя
соседка, привозила с дачи яблоки, ссыпала в вазу и любовалась спелыми
плодами, пока они не начинали гнить...
- Отрицание красоты?
- Нет, нет... - Незнакомец взглянул на часы, отвернув рукав светлого
плаща. - Мне пора. Вы очень интересный человек, даст бог, еще встретимся - я
каждый вечер еду этой дорогой.
Он забрался в свою светло-голубую машину и укатил. Игорь тоже ушел с
берега - нужно было зайти в аптеку за горчичниками для опять занемогшего
ребенка.
У мальчика был жар, он беспрестанно тихо плакал, не сходил с рук,
измученная жена, баюкая, напевала без слов монотонно и хрипло. Вдвоем они
прилепили к спинке малыша горчичники, он кричал до посинения, и Игорь
быстрыми шагами носил его по комнате, тоже напевая что-то бессмысленное. Он
не вспоминал о случайном знакомстве до следующего дня, вспомнив же человека
с голубой машиной, опять отметил непонятную притягательную его силу.
Хотелось встретиться и доказать тому свою правоту служения искусству.
В конце концов неплохо внести сомнения в убежденность такого - сытого и
благополучного.
Через два дня у ребенка спала температура, он меньше хныкал, и Игорь
отправился к реке. Он сидел на той же лодке, а заслышав позади себя визг
тормозов, понял, что это незнакомец.
- Рад вас видеть! - сказал тот, протягивая руку для пожатия. -
Встречаемся второй раз, а не представились друг другу. Павел Иванович. Можно
просто Павел.
Игорь назвал себя.
- Так на чем мы в прошлый раз остановились? - улыбнулся с подкупающим
радушием Павел Иванович. - Ах, да! На отрицании мной красоты, да?
- Да.
- Так вот: я не отрицаю, я люблю красоту, но без горьких слез - беру,