"Людмила Свешникова. Танголита" - читать интересную книгу автора

улавливал мелодию. Скрипка зазвучала в полную силу, аккордеоны отбили
такт... Завороженно я следил за вращением черного диска, пока завклубом не
схватил меня за плечо и не закричал: "Не самовольничать! Марш отсюда! - Но
он в то же мгновение отпустил меня и удивленно сказал: - Это что еще за
кадры?"
Машинально я глянул на танцплощадку и обмер. Молодая женщина в
пестреньком платье и белых парусиновых туфлях плавно скользила в объятиях
высокого мужчины, облаченного в смешной кургузый пиджачок и широченные
брюки. В доли секунды пришло воспоминание из раннего детства, я узнал эти
туфли и широкие брючины. В танце пара медленно поворачивалась то в одну, то
в другую сторону, отстраняясь и опять приникая друг к другу. Я успел увидать
улыбающееся лицо женщины, сразу ставшее до боли знакомым. Темные ее длинные
волосы были приподняты у виска широкой красной заколкой. Совершенно ясно,
как сейчас вас, увидел я и лицо мужчины. Это были ОНИ! Облик их
запечатлелся, превратившись из серых пятен на фотографии в живые лица...
Миронов с усилием выдохнул и закурил. Руки у него дрожали.
- Ты мог ошибиться, - сказал Лившиц.
- Нет. Я вспомнил, понимаешь, вспомнил! Другие люди на танцплощадке
тоже обратили внимание на странную пару, и некоторые хихикали.
Музыка "Танголиты" продолжается не более двух с небольшим минут, и,
пока я смотрел на танцплощадку, она кончилась. ОНИ исчезли с последним
тактом... исчезли, как исчезает изображение на экране выключенного
телевизора. Вгорячах я умолял завклубом опять поставить пластинку, но он был
рассержен, да и народ громко требовал что-нибудь "веселенькое"...
- Потом-то слушал это танго? - спросил Петров.
- В тот вечер не пришлось. Домой вернулся в полной прострации. Бабушка,
обнаружившая взлом сундучка, начала ругаться, я же сразу рассказал о
случившемся в парке, она встревожилась, вообразив, что я заболел, напоила
чаем с малиной и ночью все подходила и щупала лоб. Действительно, около
недели было непонятное болезненное состояние, не хотелось никого видеть,
выходить из дома. В то время я уже не желал повторения, боясь, что его не
будет или, что страшнее всего, оно будет другим и облик родителей предстанет
чем-то вроде мутных силуэтов, как на фотографии. По стечению совершенно
непонятных обстоятельств я заглянул в глубины чужого Времени...
- Ну, что ты скажешь о "железной логике случайностей"? - спросил Лившиц
Петрова.
- Из этой случайности была объяснимая логика: Пашкиному проникновению
предшествовали обстоятельства... Все же ты потом слушал ту музыку?
- Нет. Бабушка запрятала "Танголиту", а после ее похорон - я был тогда
уже студентом - патефона и пластинок я не обнаружил. Спустя много лет в
музыкальном магазине я купил стереодиск с этим старинным танго, слушал, но
это была не ТА пластинка... Время не хочет открывать свои тайны, но,
заглянув в него, можно лучше понять и запомнить прошлое. Порой это страшно,
но это "страшно" манит, как глубина таинственной пропасти! А разве не
заманчиво и страшно было первому воздухоплавателю, решившемуся подняться в
небо?!
После похорон бабушки я нашел в ее комоде одну вещицу и сразу узнал,
потому что уже видел там, на танцплощадке. Сейчас покажу.
Миронов ушел в комнату, а вернувшись, положил на стол широкую красную
заколку для волос: