"Роман Светлов. Гильгамеш (повесть)" - читать интересную книгу автора

образумьте Его, оградите нас от беспределия силы Гильгамеша, как
сам Большой ограждает город стенами! Боги, слышите нас?"
Боги слышали урукцев. Высоко над лазуритовыми небесами гулко
раздавался голос Энлиля.
- Печень и бедра возжигал Гильгамеш - кому? Не тебе ли,
Инанна, звезда утреннего восхода, золотая лучница, щедрая
любовью?
- Нет, наездник туч Энлиль, нет Великая Гора Энлиль. Моих
ноздрей не касался дым с алтаря. Гильгамеш не слал мне жертв,
напротив - он гонит любовные радости из города. Мои
сестры - жрицы-блудницы, нагуливают жир и
бездельничают - какие тут могут быть бедра и печень? Он забыл о
почтении ко мне и заставляет горожан не вспоминать о том, что
моими словами был поднят холм, где ныне находится храм Кулаба,
что я покровительствовала первым урукцам. Может быть, он
возжигал их для Энки, властелина вод земных? Из земной глины
лепит он стены, а глина там, где вода, там, где влажнобородый
Энки!
- Нет, красавица, нет, любимица мужчин, ты ошибаешься. Я,
Энки, заполняю водой ямы, которые Гильгамеш выкапывает, я
смешиваю пресные потоки с красной и синей глинами, вынашиваю их
как мать ребенка, чтобы стены были крепче. Но он вспоминает обо
мне лишь в праздники, когда люди откладывают в сторону мотыги и
начинают украшать себя цветами. Тогда жрецы несут рыб, пироги со
сладкой крупкой и кувшины с белым пивом - тогда и Гильгамеш
поет о щедрости, о милости Энки. Сейчас же глаза его, сердце его
заняты другим; он далек от меня, каждый знает это. Может быть,
нужно вспомнить о ком-то ином из Игигов, красавица?
- О ком вспомнить, Энки? Ты близок земле, ты - владыка
низа, ты мудр; подскажи, кому предназначалась печень, кто
наслаждался бедрами?
- Это ты спрашиваешь меня? Тебе, господину ветров,
пастуху людских судеб, должен быть известен тот, кто ныне
почитаем Гильгамешем. Вспомни о днях, когда земля и небо
были рядом, когда они жили в одном доме. Ведь это ты ворвался
между ними, это ты унес землю, ты, словно центральный столб,
поддерживающий крышу храма, встал между ней и небесами - Ану.
Подобно крови из разверстой раны на землю хлынули верхние воды,
ветры раскручивали их в смерчи, в грозовые тучи. Тучи,
сталкиваясь лбами, наполняли громом неожиданно
явившийся - твоей силой, Энлиль, явившийся - простор. Но
помнишь ли ты, что сверкало, сияло между водами, между тучами и
громами, созданное тем же твоим ударом? . . Это было Солнце.
Солнце-Уту вспыхнул, осветив новорожденный, метущийся еще мир.
Ты положил меру сиянию Солнца, дал ему движения по небесам,
власть над вечерними стражами и право видеть все происходящее на
земле. Он видит и судит, в руках его зубчатый нож, которым Уту
готов срезать голову виноватому; для людей он - самый близкий и
понятный судья. Гильгамеш мнит себя подобным Уту, он говорит про
себя: "Я как Солнце освещаю и сужу все вокруг". Гордыня