"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

достаточно для того, чтобы задуматься о Христе.
"Оправдывается он, что ли?" - подумал Матвей.
- Одних война воспитывает, других - развращает, - продолжал Макарий. -
Дорогой ценой. Меня воспитала.
- Вы хотите сказать, что меня она развратила?
- Не знаю. Надеюсь, нет. Я как раз хотел обратиться к вам как к
человеку, который заслужил прозвище "Следопыт". Вы ведь обошли всю Чечню, не
так ли?
"Следопытом" Матвея называли далеко не все. В каком-то смысле это
прозвище было законспирировано - хотя бы потому, что среди
разведподразделений воздушных десантников, действовавших тогда в Чечне,
имелось всего несколько "следопытов". В их задачу входил поиск людей,
например летчиков, сбитых над "немирными" районами, а также тайных троп,
которые могли вывести на базы повстанцев или к горным аулам. Желательно,
чтобы эти тропы были неизвестны даже местным жителям. Вот и ползали
"следопыты" по горным склонам - там, где бродила лишь мелкая живность. Зато
боевые группы потом могли не слишком опасаться растяжек и засад.
Другое дело, что результаты походов следопытов, похоже, нечасто
требовали наверх. И лишь однажды Матвей уловил в разговорах его
непосредственного начальства, что разведанные им козьи тропы стоили жизни
руководству одной из "ичкерийских бригад". Он старался не совать нос в чужие
дела - впрочем, и сам не распространялся о своих. Такова уж была специфика
его службы.
Вначале те двое, из органов, теперь архимандрит Макарий... Число людей,
с которыми Матвей Шереметьев встречался в первый раз, но которые знали о его
жизни слишком многое, подозрительно росло. Или это простое совпадение?
- Назовете номер войсковой части, где я служил?
Макарий удивленно посмотрел на него.
- Не в курсе. До таких деталей Церковь не доходит. Она не собирается
шантажировать вас прошлым. "Следопыт" - это, скорее, похвала. Опыт вашей
службы, может быть, поможет в нынешней ситуации. Патриархия очень недовольна
пожаром.
- Из-за средств массовой информации?
- Не только. Храм был историческим достоянием. Художественным. И
религиозным памятником. Более ценным, чем полагают.
- Вы имеете в виду фрески? - вспомнил Матвей.
- Именно их. Эти фрески писались в конце правления Ивана Грозного.
Тогда безумие царя обострилось, и он собирал вокруг себя таких же
помешанных. Тех, кто слышал голоса, кто утверждал, что общается с ангелами.
Один из них и нарисовал эти фрески. Конечно, жить во времена тирана тяжело.
Но, похоже, религиозный нерв в России тогда был обнажен. Поэтому создавались
вещи, которые в другие века никому не приходили в голову.
Сказав это, архимандрит неожиданно замолчал и опустил голову.
- Так что же там было изображено? - выждав некоторое время, спросил
Матвей.
- Страшный суд. Точнее так: Страшный суд, который уже произошел. На
фреске было нарисовано, что мы живем уже после конца света.


* * *