"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

умеющего падать на четыре лапы. Хотя смерть матери так и осталась кошмаром,
смириться с которым он не мог.


* * *

- Дался тебе этот Скопин-Шуйский! - удивлялся отец, глядя на
Шереметьева-младшего. - Ну приехал, отстоял службу. Время-то было перед
Пасхой, пост, люди из Москвы выбирались, чтобы благочестивым мыслям
предаться.
- Пятьдесят верст от города, когда вокруг бродят казаки, поляки и лихие
люди... Скопина наверняка сопровождала уйма охраны, может, и из наемников.
Шла война, все ждали приближения польской армии, готовились к решающему
сражению. Бросить все ради рядовой службы? Не верю. За этой поездкой что-то
стоит. Может быть, молодой Шуйский с кем-то встречался? С тем, кто мог ему
объяснить смысл фресок?
Засвистел чайник: Матвей не признавал электрических чайников,
предпочитая кипятить воду по старинке, на плите. Вместе с отцом они прошли
на кухню и стали заваривать чай - споря, нужной ли температуры кипяток,
достаточно ли заварки положено в чайник, нужно ли туда бросать кусочек
сахара. Каждый из них жил в одиночку, каждый выработал собственные привычки
и теперь шутливо настаивал на своем.
Если быть честным, то в последний раз отец Иоанн ночевал у своего сына
больше года назад. С одной стороны, не хотел мешать Матвею, опасаясь
нарушить его личные планы, показаться навязчивым. Сын давно вышел из
возраста, когда им можно было руководить. Да, он каждый раз отца выслушивал,
но слушался далеко не всегда. И правильно поступал, наверное; каждый должен
прожить свою жизнь, никто за нас этого не сделает. С другой стороны,
управление приходом отнимало уйму времени: а когда дела пошли в гору, то и
проблем стало больше. Иногда отец Иоанн сознательно не звонил сыну: понимал,
что сил на полнокровное общение слишком мало, и никакая молитва их не даст.
Так уж получилось, что смерть женщины в их семье превратила обоих
мужчин в одиноких волков, каждый из которых жил на своей территории и
спасался от собственных охотников - врагов и грехов.
Одиночество Матвея смущало отца Иоанна; настоятель не верил, что тот
пойдет по его стопам, поэтому он хотел для сына полнокровной жизни. Однако
едва женщина удерживалась на горизонте Шереметьева-младшего более трех
месяцев и отец Иоанн начинал раздумывать, не нашлась ли наконец та, которая
приручила его сына, как следовал разрыв. Разрыв всегда был мягким, не
сопровождался эксцессами, но и не оставлял шансов на возобновление
отношений. Отец Иоанн опасался, что душевная травма от нелепой смерти матери
породила в его сыне комплекс перед длительными отношениями с женщинами. Он
подолгу молился, советовался с Господом, что делать, тайком общался с
психотерапевтами, знакомыми ему по прошлой жизни. По словам психологов,
никакого криминала в поведении Матвея не было... а все же нехорошее
предчувствие не покидало сердце настоятеля.
После разговора с архимандритом Макарием Матвей позвонил отцу и
предложил провести вечер этого дня у него. Отец Иоанн и так каждый день
мотался в Москву, то давая объяснения в Патриархии, то беседуя со
следователем, так что ночевка у сына ничуть не мешала его планам.