"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

устало отгонявших зевак от преступников, кружились мальчишки из бедных
предместий, нищие, как всегда радовавшиеся чужой беде, и родственники тех,
кто погиб от рук разбойников.
Однако один из казнимых разбойником не был. Его называли "царь
иудейский", и в него кидали камни и навозные лепешки чаще, чем в других.
Может быть, потому, что меньше боялись - после разбойников оставались
сообщники, те, кто будет пытаться отомстить за них. А может быть, потому,
что полагали этого человека сумасшедшим и потому безответным и слабым. Такие
люди неуместны, от них хочется избавиться, выместить на них все свое
недовольство жизнью. Больше всего бесило их то, что он не боялся никого - ни
мучителей, ни зевак. В чем его вина, доподлинно знали немногие, остальные
питались слухами, в том числе самыми невероятными. Некоторые говорили, что
он назвал себя сыном Бога и заставлял всех поклоняться себе как мессии.
Другие утверждали, будто он обещал извести ворожбой всех новорожденных
Иерусалима. Третьи видели, как безумец гнал из Храма побирушек и торговцев -
как будто сам не был побирушкой, странствовавшим по дорогам Израиля.
Кожа на голове "царя иудейского" была превращена в лохмотья венком из
колючего терновника, щеки покрывали запекшиеся потеки крови, и египтянин не
смог различить черт его лица. В Фивах египтянину показывали изображения
Последнего из умерших, запечатленные божественной рукой самого царя-бога
Дхутмаси (которого греки и римляне называли Тутмосом), но сейчас невозможно
было различить ни характерного росчерка скул, ни внимательного прищура
иссиня-черных глаз, окруженных глубокими морщинами, которые так точно
прорисовало перо божественного художника.
Впрочем, все сходилось. Время, место, даже имя казнимого. В Палестине
его называли Иешуа, а в Египте, куда он был увезен родителями в детстве,
Иешуа получил второе имя - Татенен, что значит "Поднимающаяся земля". Так во
времена великой древности египтяне звали бога - хозяина земли, который
рождает животных и растения, дарит людям месторождения золота и серебра. По
ночам в его покоях гостит Солнце, а ночью к нему спускаются Луна и звезды.
Когда Татенен умрет, земля перестанет рождать, небо расколется и обрушится
на людей.
И вот Иешуа-Татенена готовились распять. Позади группы зевак брели две
плачущие женщины в окружении нескольких последователей Иешуа. По обычаю
женщин Ханаана они до крови царапали себе щеки, подбирали с земли прах и
сыпали на головы, покрытые черными платками. Из их уст доносились стоны и
призывы к тому новому богу, которого проповедовал Иешуа. Одна женщина была
матерью казнимого - еще не старая, из той породы женщин, которые до могилы
сохраняют отблеск девичьей миловидности. Впрочем, она была раздавлена
обрушившимся на ее сына несчастьем, ее отчаяние, казалось, не знало границ.
Вторая была молода и статна, в ее жилах явно имелась примесь персидской или
греческой крови. Одни называли ее блудницей, которую Иешуа пожалел и
прикормил, а другие считали женой мессии. Она поддерживала мать Иешуа, но и
ее ноги подкашивались, так что ученикам мессии приходилось подхватывать
обеих женщин и почти на руках поднимать их на холм.
Последователи Иешуа были растеряны и подавлены; они совсем не ожидали
такого конца для своего учителя. Похоже, казнимый нашел отклик и среди
бродяг, и между зажиточными людьми. По крайней мере, один из них был одет в
богатый плащ, а пальцы его украшали перстни. Зато других египтянин без труда
мог представить на месте казнимых разбойников; их лица не вызывали у него