"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

Профессионалов.
Матвей не стал говорить, что несколько альбомов "Искусствознания" из
материнской библиотеки хранятся в его книжном шкафу. Похоже, хозяина такие
уточнения только раздражали бы. Варя переглянулась с Матвеем, но тоже
смолчала.
- Узнав о том, над чем я работаю, один из начальников отделов в
"Искусствознании" предложил мне подготовить к изданию альбом: "Русская
фресковая живопись XVI века". Я был обрадован и польщен - чего тут скрывать.
Сделав такое издание, можно считать план на жизнь выполненным. Мне выделили
деньги на командировки, дали фотографов. Я занимался этим более двух лет!
Это было лучшее время в моей жизни.
На мгновение Иваницкий закрыл глаза, и уголки его губ дернулись.
- Церковь Александра Невского я обрабатывал в последнюю очередь.
Потому, что хотел сделать ее перлом своего альбома. Ведь о ней не писали и
не публиковали ее фотографий. Только извне - да и то раньше, в царские
времена. А фрески были интересными, очень интересными. Нетипичными. Поэтому
я заставлял фотографировать их много, тщательно. Так что я, Матвей Иванович,
именно тот человек, которого вы искали.
- Вы были правы, Павел Павлович, это судьба, - возбужденно произнес
Шереметьев. - Как, оказывается, все просто! Прийти в библиотеку и...
- Не просто, молодой человек, - усмехнулся Иваницкий. - Вы наверняка
хотели бы увидеть этот альбом?
- Безусловно.
- Это невозможно. Альбом так и не был опубликован. Дело даже не дошло
до верстки. Работа остановилась в конце восьмидесятых. Перестройка,
безденежье, развал. Все это началось уже тогда. И сразу ударило по крупным
издательствам. Все материалы - написанные мной, отснятые фотографами -
залегли в архивах "Искусствознания".
- Где эти архивы сейчас? - спросил Матвей, уже предчувствуя неладное.
- Издательство "Искусствознание" приказало долго жить в одна тысяча
девятьсот девяносто третьем году. Долго не мучалось, в отличие от других
издательств. Архивы переворошили новые русские от книжного дела. Что-то
посчитали ценным, а остальное свалили в подвал здания, которое когда-то
занимало "Искусствознание".
Матвей покачал головой:
- Согласен, это возмутительно. Можно представить, в каком состоянии это
находится сейчас.
Иваницкий засмеялся.
- А ничего уже нет, Матвей Иванович. Здание в центре города. Подвалы -
даже подвалы - стоят там баснословно дорого. Пивная, зал игральных
автоматов, - да мало ли способов "правильного", по нынешним понятиям, их
использования! Вечно останки издательского архива лежать там не могли... Два
месяца назад, при испытании системы отопления, подвал залило. Вообразите,
какая вода течет по нашим батареям. И вот она - грязный обжигающий кипяток -
заполнила весь архив. По самые, так сказать, ноздри. Погибло все. Все. Два
самосвала раскисших, расползшихся негативов и рукописей вывезли на городскую
свалку. Два самосвала труда и мысли сотен людей, черт побери... А сейчас там
идет срочный ремонт. Весной будет шалман...
Матвею показалось, что на веках Павла Павловича блеснула слеза. Но
через мгновение он понял, что это не так. Искусствовед посмотрел ему прямо в