"Маргарита Свидерская. Радуга Над Теокалли " - читать интересную книгу автора

плошках. Разогретые напитком паломники начинали петь все громче и громче,
простирая руки к небу, где всходила яркая полная луна. Вскоре основная масса
уже выкрикивала почти бессвязные слова: кто молитвы, кто свои просьбы. Небо
стало почти бездонно черным, когда к звездам взметнулось пламя факелов.
Причудливые тени искажали лица паломников, превращая их в изуродованные от
беспамятства маски, с искривленными от крика ртами и горящими безумным огнем
фанатичными глазами, в которых отражался большой костер на теокалли.
Перед Иш-Чель возник один из жрецов с напитком. Сначала она хотела
оттолкнуть протянутую руку с глиняной плошкой, но желание получить
расслабление и полностью раствориться в празднике пересилило. Она поняла,
что в этот раз без напитка она не сможет войти в транс и услышать слова
богини. Одним жадным глотком плошка была осушена, и девушка сразу же
ощутила, как прозрачная жидкость охлаждающей влагой проникает в каждую
напряженную клеточку тела, действуя поначалу успокаивающе, а затем пробуждая
бурную жажду к веселью. Ей было известно, что еще несколько мгновений и
плохое настроение уйдет, а вместо него обрушится пьянящая волна восторга и
радости предвкушения от скорой встречи с богиней-покровительницей. Эта волна
позволит ей увидеть праздник таким, каким она знала его с детских лет.
Все окружающее примет таинственные очертания, резкие тени смягчатся и
обретут волшебный серебристый свет богини Луны. Громкая музыка в ушах
обретет гармонию и нежность, слившись в чудесный мощный гимн сотен голосов,
обращенных к ней, добрейшей богине-исцелительнице. Непроизвольно Иш-Чель
начала двигаться в такт мелодии, кружась в давно известном ритме. Прикрыв
глаза, она ступила на высокую лестницу теокалли, где ей был знаком каждый
камень под ногой. Душа стала рваться вверх к вершине храма, а ее хозяйка с
восторгом и упоением начала отчетливо выполнять каждое дикое движение
ритуального танца. Недалеко от себя Иш-Чель увидела будущую жертву. Она тоже
пыталась выполнять требуемые движения, но это скорее напоминало агонию тела,
у которого руки и ноги не слушались замутненного напитком рассудка.
Казалось, что рабыня устала, единственное ее желание - лечь и уснуть.
Шаг за шагом процессия поднималась к площадке на теокалли, а луна
постепенно подходила к назначенной точке, заливая все вокруг волшебным
струящимся светом. Вот и вершина. Паломники остановились.
Жертву, обессиленную и ослабевшую, подхватили на руки жрецы и уложили
на большой жертвенный камень. Ловкие руки храмовых прислужников быстро
привязали веревками руки и ноги жертвы к выступам жертвенника. Из храма
вышел главный жрец. Следом за ним его помощники.
Все подняли лица к полной луне. Женщины затянули очередной гимн.
Иш-Чель подали большую золотую чашу. Теперь ей предстояло подойти к жертве,
и не только наблюдать все с близкого расстояния, но и принимать активное
участие в ритуале. Чаша была тяжелой, Иш-Чель пришлось приложить усилия,
чтобы спокойно держать ее двумя руками. Медленно дочь Кокомо приблизилась к
центральной группе. Жрецы замерли, с волнением следя за движением Луны,
высчитывая последние мгновения ожидания.
Случайно посмотрев на жертву, Иш-Чель встретилась с ее безразличным
взглядом. Рабыня не шевелилась, только тонкие пальцы привязанных рук едва
подрагивали, пытаясь нащупать веревки. Главный жрец поднял руки к Луне,
блеснул нож, на миг хор и грохот барабанов смолк - ритуал подходил к
завершению. Внезапно взгляд жертвы прояснился, она, смотря прямо в глаза
Иш-Чель, прошептала одними губами: