"Маргарита Свидерская. Радуга Над Теокалли " - читать интересную книгу автора

возможности Иш-Чель, доверяя ей, он хотел рассеять их, и как можно быстрее.
- Я пыталась, но после пропажи жертвенной девушки у меня ничего не
получается... просто странно, я всегда могла в любое время уйти туда... и
вот столько времени, а я не могу этого сделать... не пускает... Возможно, я
утратила свой дар, став твоей женой...
- А что ты тогда увидела? Что-то важное ведь?
- Мой мир изменился, от него ничего не осталось, исчез покой... и
цвета, они перестали сиять! Я даже боюсь, что, когда снова попаду туда, я
больше не увижу той красоты! - в светлых глазах Иш-Чель заблестели слезы,
Кинич-Ахава обнял ее и приободрил:
- Видимо, твой мир предупредил тебя, что над нашим будущим нависла
угроза, видишь, мне нужно готовиться к войне. Но, когда все закончится, твой
мир снова будет сиять красками!..
Семейная пара не заметила, что за нею наблюдают из потайного окошка,
которое представляло собой маску бога - покровителя семейного очага.

Подслушивающий понял, что самое важное он услышал, ничего интересного
не предвидится, и скромно удалился. Это был молодой мужчина, один из
прислужников жреца бога дождя Чаку. Он осторожно выскользнул из неприметного
коридора и быстрыми шагами, почти бегом, направился в храм Чаку, чтобы
сообщить своему господину важную информацию. Служитель Чаку терпеливо
выслушал слугу и также быстро отправился известить жреца верховного бога
Ицамны.
После безрадостной встречи Уичаа отправилась в свои комнаты, надеясь,
что Копан последует за нею, но тот, сказавшись усталым, ушел в свои покои,
запретив пускать к себе кого бы то ни было. Это немного огорчило женщину,
но, хорошо взвесив, она решила, что такое положение дел ее скорее
устраивает, потому что целую ночь она сможет провести как ей угодно.
Уичаа позволила служанкам себя раздеть и подготовить ко сну, приказав
принести одежду для утра. Выпроводив всех прислужниц, она некоторое время
задумчиво посидела у жаровни, наблюдая, как весело пляшет огонь. Снова и
снова она взвешивала всю информацию, известную ей. Но выводы были
неутешительными. Войны нужно избежать. Копан не может более руководить
городом, но при его жизни не возможна передачи власти над Коацаоком сыну.
Мелькнула мысль, опять обратиться к богам за советом, но она отогнала ее,
потому что нельзя богов так часто беспокоить. К тому же они ей уже все
показали. Теперь нужно только ждать, вот только надеяться можно лишь на
Кинич-Ахава...
Уичаа понимала, что реально не имеет над сыном власти, она не может
найти подходящих слов и доказательств, чтобы он прислушался к ее доводам. С
одной стороны, Кинич-Ахава стремился поступить, как глава рода, как мужчина,
но это могло повлечь за собой разрушение и гибель.
С другой стороны, Уичаа была горда, что ее сын не боится
ответственности, что он вырос настоящим воином, вот только рядом с ним
находилась не она, его мать, которая воспитала такого мужчину, дала ему
жизнь, а... женщина, жена, вызывающая у нее только неприятие, граничащее с
ненавистью. Почему?
Уичаа не могла, вернее, не хотела даже самой себе дать правдивый ответ.
Это была ревность матери к невестке за отнятое внимание, за ту власть,
которую Иш-Чель получила, оттеснив свекровь на задний план. Теперь, если сын