"Маргарита Свидерская. Радуга Над Теокалли " - читать интересную книгу автора

испытанный им лишь когда-то в далеком детстве; горечь, вперемешку со
страшной болью, сжавшей сердце ледяным капканом, и пугающая пустота,
развергающаяся, как бездна у его ног. Преобладал запах жженой травы и
пряного дурмана, который Уичаа выпивала, как и все жрецы, прежде чем
вступить в разговор с духами.
Он внимательно посмотрел жене в глаза. Они были расширены и полыхали.
Заглянув в них, Копан реально ощутил силу и мощь потустороннего мира, его
жар и уверенный неожиданный напор. Создавалось впечатление, что невидимое
покрывало, некая могущественная сеть жесткой хваткой окутала его всего,
буквально парализовав и обездвижив все члены. Он просто забыл, отринул от
себя все мысли и чувства, оглох, ослеп и потерял способность говорить.
Неведомая сила легко втянула его в омут распахнутых черных глаз Уичаа и
закрутила в разноцветном вихре.
Копан, не ощущая тела, летел через голубые, черные, розовые и зеленые
вихри, которые перепутывались между собой и создавали коридоры, ниши,
огромные пространства. Он видел страну майя, свой Коацаок в руинах, жителей
бегущих с детьми на руках, огромный, застилающий все огонь пожарищ и над
всем этим, в развивающемся плаще, с поднятыми к небу руками главного жреца
Ицамны. Черные тучи исторгали потоки дождя. Копан поежился, ощутив сначала
их приятную влагу, которая тут же обдала леденящим холодом; вздрогнул от
частых и внезапных вспышек слепящих молний - гнева богов, и, внезапно,
пришел в себя.
Словно пьяный, правитель отшатнулся от жены и резко отвернулся, чтобы
прийти в себя, обрести спокойствие и равновесие. У него не было сомнений -
боги через Уичаа приоткрыли ему тайну будущего, послали предупреждение. Но,
Копан был смертным, он не владел магией и тайными знаниями, и потому только
испугался.
Вся его сущность, еще не пришедшая в себя после Откровения, не
приученная к вхождению в потусторонний мир, к общению с богами и тайными
силами, взывала к немедленному успокоению и отдыху. Его организм, его "я"
потребовало тишины и покоя. Уичаа, постоянно занимающаяся магией, быстрее
мужа пришла в себя и резко атаковала Копана. Она посчитала, что муж все
понял, и теперь ей легко будет доказать свою точку зрения.
Но и теперь все усилия Уичаа потерпели крах, хотя, Копан был вынужден
признать - возможно, в чем-то она права. Однако, доказать что-либо мужу
Уичаа, которая считалась только со своим мнением и даже богов своей родины
(она происходила из знатного сапотекского рода, проживающего в городе Митла)
ставила выше богов майя, хотя прожила в их стране всю свою сознательную
жизнь, было невозможно. То, что боги приоткрыли ему, Копан уже стряхнул с
себя, отодвинул в глубину памяти, спрятал, чтобы возможно когда-нибудь над
этим подумать.
Все вернулось на круги своя.
Внутри семьи халач-виник смотрел на упрямство жены снисходительно, даже
когда она, усиленно сохраняя обычаи и ритуалы бога дождя и молний сапотеков
Косихо-Питао, прививала такую же любовь их сыну Кинич-Ахава - предмету
нынешнего спора. Но все, что пыталась сделать по-своему Уичаа, чаще всего
заканчивалось ничем. Сын, по малолетству, соблюдал требования матери,
однако, выйдя из детского возраста, резко пресек ее нежные увещевания, и
признал, что есть только единый верховный бог-покровитель всех майских
городов и имя ему - Ицамна. В этом вопросе спорить с взрослым мужчиной, к