"Тимур Свиридов. Спасатель" - читать интересную книгу автораи не правы одновременно.
Я впервые увидел его лицо так близко перед собой, и у меня тут же сложился портрет, ибо я знал, как верно и точно бывает первое впечатление о человеке. "Лицо профессора Кеннета Квастму выдает в нем человека жестких внутренних принципов. Один взгляд на чеканные черты, резные складки высокого лба, прямые, вразлет, брови и сжатые, словно тиски, губы, и вы признаете в нем человека немалых волевых качеств, конечно, сплавленных с недюжинным талантом и великим трудолюбием. Однако белые виски добавят, что движение к цели профессора Квастму не было усеяно розами и лаврами. Но глаза - эти бесноватые, блекло-голубые глаза - яснее ясного скажут: все впереди, цель намечена, и нет ничего, что помешало бы ее достичь!.." - Слово "бессмысленность" применимо к нашей цивилизации сразу в двух значениях, - пояснил профессор, - для меня, например, все то, что вы видите на экране, давно уже стало пустотой. Но ваша "бессмысленность" - это обратная сторона смысла, это нехватка какой-то информации. В данном случае - нехватка звука. Вы меня понимаете? Квастму говорил теперь более мягко, чем раньше, и я поразился, каким разнообразием оттенков голоса он владеет. У меня даже закралось сомнение: не был ли он прежде певцом или профессиональным оратором? - Понимаю, - кивнул я. - но это заставляет меня тут нее задать вам контрвопрос: что же вы имеете в виду под своей "бессмысленностью"? И не с этим ли связан ваш уход от мира, это почти затворничество, на которое вы себя сознательно обрекли в затерянном заповеднике? [Image002] На экране вновь возникло немо двигающее губами лицо. Оно было похоже на рыбу, вытащенную из воды. Это была женщина лет тридцати пяти. Миловидная, не без кокетства играющая глазами. Я посмотрел на профессора, который замолчал, обдумывая ответ. Он напряженно вглядывался в экран, в эту женщину, и я вдруг понял, что он отказался не только от того мира, в котором жил, но и от чего-то большего. - Иными словами, вы спрашиваете: не ушел ли я в этот скит оттого, что счел наш мир безумным? - Да. Квастму бросил на меня сверлящий взгляд и свел брови в одну линию, хмурясь. - Что ж, мы, пожалуй, подошли к этому! - Он поднялся. - Послушайте, журналист, а где ваш блокнот и авторучка? - У меня отменная память, - сказал я, заинтригованный его словами, - и я привык на нее полагаться больше, чем на перо и бумагу. - Тем лучше. Итак, если вы разрешите, я начну за вас задавать себе вопросы. Ну а если я ошибусь, вы потом скажете. Идет? - Идет. Квастму шаркающе протопал передо мной к стене, и я только теперь заметил на ней изящные мелкие гравюрки, что-то про животных, издалека не разглядеть. Видно, я здорово был обескуражен в прошлый раз, если даже не |
|
|