"Роберт Зиновьевич Святополк-Мирский. Пояс Богородицы ("На службе государевой" #4) " - читать интересную книгу автора

Князь Семен Бельский был очень доволен резуль-татами наведенных справок
и никогда не узнал, что хоть все это и было отчасти правдой, но далеко не
всей и не совсем такой, какой она казалась на первый взгляд.
Во-первых, весьма любопытным было то, что мона-стырь кающихся грешниц
основали и построили не-кие таинственные греческие монашки, прибывшие сюда
тридцать пять лет назад с некогда византийских земель, захваченных
впоследствии турками. Эти бе-женки привезли с собой много золота, которое
тут же и было передано ими в руки местных православных церковных владык на
закладку нового монастыря. Князь Семен немало удивился бы, узнав, что
человек, который занимался тогда всеми вопросами, связанны-ми с приемом
богатого пожертвования и строительст-вом обители, был совсем молодой и
энергичный свя-щенник по имени отец Леонтий - да-да, тот самый отец Леонтий,
который стал впоследствии домашним исповедником рода Бельских.
Во-вторых, одним из условий передачи беженками в руки православной
церкви весьма крупного пожерт-вования было сохранение в глубокой тайне
подлин-ных имен, происхождения и прошлого всех этих жен-щин, среди которых
было несколько юных и хоро-шеньких.
В-третьих, с момента возведения монастыря его обитательницы больше
никогда ни с кем не общались, и потому никто не мог со всей определенностью
ска-зать, был ли горбун Савва гомельским ребенком, най-денным под воротами
только что выстроенной обите-ли, или, быть может, он грудным младенцем
приехал еще вместе с беженками и лишь потом был оформлен юридически как
местный подкидыш...
Даже сам Савва этого не знал и, честно говоря, ни-когда особо не
интересовался своим происхождени-ем, ибо с самого раннего детства был
воспитан в духе постоянного и верного служения делу тайной веры и задаче
созидания ее могущества. А случилось так пото-му, что, когда ему исполнилось
десять лет, он был тор-жественно передан на дальнейшее воспитание из
мо-настыря, где среди греческих монахинь прошло его светлое детство, на
кладбище, в руки отца Георгия, служившего в маленькой кладбищенской
церквушке.
Между монастырем и кладбищем (все на монастыр-ских землях) находилось
еще одно неуклюжее длин-ное и узкое бревенчатое строение - приют для
каю-щихся грешниц, где находили пристанище женщины, которые по возрасту или
состоянию здоровья уже не могли заниматься тем, чем занимались всю жизнь,
ли-бо те, которые заниматься этим больше не хотели, но и делать ничего
другого у них тоже не было желания. Некоторые из них становились монашенками
и боль-ше никогда не покидали стен обители, а некоторые предпочитали приют,
откуда, несмотря на полное от-сутствие каких-либо запретов, женщины выйти
обрат-но в белый свет и город Гомель сами панически боя-лись, потому что так
странно складывалось, что, как только какая-то несчастная решалась покинуть
стены приюта, ее в течение суток находили зверски убитой где-нибудь
поблизости. Чтобы эта странная и жуткая закономерность стала понятной,
достаточно сказать, что приютом руководил тот же отец Георгий, который на
самом деле был членом тайного Братства, сыном четвертой заповеди, когда
перешел к нему десятилет-ний Савва, и седьмой заповеди, когда
шестнадцатилет-ний Савва покидал своего приемного отца.
Брат Георгий, несмотря на внешне неприметную, скромную должность и
почти полное отсутствие кон-тактов с внешним миром, поставлял ежедневно
столь-ко ценной, а иногда и бесценной информации, что над ее обработкой