"Томас Барнет Сван. Багрянка " - читать интересную книгу автора

любви, наполовину наказывая. - Моя бедная Дафна. Вот видишь, что бывает,
если болтать с мужчиной, пусть и с муравьем. Ты назвала ему свое имя, и
вот, на другой день, он устроил на тебя засаду.
- Нет, - быстро ответила я. - Мне хотелось с ним уйти. Я пошла, как
его друг.
Горго содрогнулась, как если бы я ударила ее мечом плашмя.
- Ты хочешь сказать, что ты распутница?
- Он только поцеловал меня. Его не за что наказывать.
Она хлестнула меня по лицу внезапно и жгуче.
- А как насчет тебя, дешевая шлюшка из города? Ты останешься
безнаказанной? Твой отец знал, что делал. Зря я не оставила тебя волкам на
растерзание. - Она сорвала с себя кожаный пояс и связала мне руки.
- Ты делаешь ей больно, - произнес Тихон. Несмотря на свои путы, он
говорил властно. - Развяжи ее немедленно.
Горго рассмеялась и пихнула меня в сторону леса.
Никто не смог остановить Тихона, когда он на нее бросился. Она
согнулась, точно мачта в бурю, и упала наземь близ него. Когда она пыталась
встать, он лягнул ее по лодыжкам, и тогда другие его оттащили. Горго,
пошатываясь, поднялась на ноги.
- Ты когда-нибудь чувствовал на своей шкуре медвежьи когти? -
прошипела она.
- Медведи мои друзья, - ответил мирмидонец. - Они на меня никогда не
нападали.
Горго вцепилась ногтями в его щеку.
- Тихон, - сказала я, когда мы двинулись к лесу. - Я причинила тебе
большой ущерб.
Я видела, что его руки побелели, словно морская пена. Мне хотелось
развязать его путы. И губкой, смоченной в оливковом масле, смыть
кровоподтеки с его лица.
Он улыбнулся.
- Камни богов можно обратить в хлеб.
Его звали Орион. Прикованный к камню, он мог описывать круг, но не мог
достать амазонок за пределами этого круга. Он был большой и косматый,
неровно-бурый, точно корабль, вытащенный на берег. С гноящимися ранками,
неизменными среди его шерсти, как рачки на днище корабля. Он ненавидел свою
цепь и нас, которые его приковали. Эта ненависть пылала в глазах и
поднималась из его груди, будто рой рассерженных пчел. Три амазонки погибли
на охоте за ним. Мы никогда не пытались с ним подружиться. Мы считали, что
не должно ублажать и задабривать зверя Артемиды, точно какую-нибудь
городскую собаку. Мы нашли его как убийцу, и давали ему новые причины
убивать.
Не считая дозорной, все наше племя собралось поглядеть на потеху. Они
походили на липы, среди которых стояли. Некоторые из деревьев были молоды,
но стволы пострадали от дятлов, болезней и бурь. Амазонки тоже гордились
шрамами: рубцом, пересекающим плечо или икру, зубчатой звездой, пылающей во
лбу, глубокой коралловой отметиной, которую оставила меткая стрела. До сих
пор я стыдилась своей нетронутой кожи. Мои раны не оставляли шрамов,
которые можно было бы носить, точно перья. Но теперь я впервые захотела
сказать подругам: "Вы сделались твердыми, как лес, изборожденными, как
деревья, и более жестокими, чем цепной медведь". Я гордилась, что стою