"Томас Барнет Сван. Багрянка " - читать интересную книгу автора

смолы, она блестела и многократно отражала пламя факелов. Было легко придти
в замешательство, вообразив, что на нас идет целое войско. Мирмидонцы ловко
все рассчитали, когда строили. Но я полагала, что они не бойцы, а трусы.
Ну, так когда же они покажутся?
Внезапно хлынувшая вода погасила наши факелы. Я замерла на полушаге и
замолотила тьму над головой, прикрываясь щитом.
- Назад! К выходу! - вскричала Горго.
И тут сеть упала нам на головы. Паутина, - подумала я, в полном ужасе
от собственной беспомощности. Я вцепилась в прочные нити. Чувствуя близость
разогретых тел, я ждала, когда паучьи лапы прибьют меня к земле или черные
челюсти вцепятся в меня в смертоносном укусе.
Но я не собиралась сдаваться. Я билась изо всех сил и каким-то образом
умудрилась выпутаться. Кто-то схватил меня и прижал к полу. Гладкий, но
мускулистый, и, хвала Артемиде, с двумя руками, а не восемью лапами. Мы
вступили в борьбу, и я оттолкнула его руки от своего горла. Высвободившись,
я споткнулась, но тут же поднялась и помчалась наружу. Я сразу потеряла
направление. И вскоре вместо выхода, скорее ввалилась, нежели вступила, в
огромный чертог, не меньше нашего лагеря, очутившись в лесу гигантских
грибов. Их цвет и форма были различимы благодаря свету масляных ламп,
которые свисали с земляных стен. Грибы с тонкими ножками и шляпками цвета
кораллов, подобные нарядным зонтикам, которыми знатные троянки защищали от
солнца нежные лица; грибы, толстые белые ножки которых были столь же
широки, сколь и замшелые зеленые шляпки; грибы, растущие гроздьями,
подобные желтым осьминогам. Грибы, прямые и стройные, точно египетские
обелиски; или - низкие с зубчатыми краями, будто звезды. Некоторые были в
человеческий рост, другие скорчились у моих ног, словно толстые бурые
улитки. Воздух наполнял мускусный, в целом довольно приятный, запах.
Вокруг медной жаровни сгрудились животные: несколько псов, старых и
блохастых, одноглазая медведица и создание, величиной с корову, которое, к
моему ужасу, оказалось насекомым: длинное, стройное и зеленое, с усиками и
двумя парами крыльев. Звери зашевелились, псы залаяли. Они сразу сделались
мне противны, эти животные мужчины. Но медведица мне понравилась,
единственный зверь, на которого я никогда не охотилась и не хотела
охотиться. Она взирала на меня без гнева и злобы, ее единственный глаз
косился с дружелюбием и любопытством. Я двинулась к ней. Псы казались
слишком старыми, чтобы представлять опасность. Но тут я услыхала шаги и
нырнула в ближайший проход. Пол был гладкий, и даже во тьме шагалось легко,
но я боялась, что сверху обрушится сеть, или от невидимых стен ударят
копья.
Наконец я дошла до второй галереи и почувствовала себя, как Тесей,
возвратившийся из Нижнего Мира. (Хотя, конечно, я все еще блуждала в
здешнем Аиде.) На этот раз, судя по всему, я набрела на мирмидонскую
гончарную мастерскую - с небольшой печью для обжига, еще не разожженной с
утра, и столом, где в невысоких влажных мисках лежала свежая глина. На
втором столе были сложены фигурки: одни еще не раскрашены, другие покрыты
умброй и охрой; одноглазый медведь, несомненно, вылепленный со зверя из
Грибного Чертога, повозка, влекомая двумя конями, женщина со змеями в
руках. Я взглянула на нее со стыдом. Богиня плодородия, судя по змеям, не
исключено, что Афродита, злодейка, увлекающая женщин, затуманивающая их
разум, чтобы те размякли и доставили удовольствие мужчинам.