"Томас Барнет Сван. День минотавра (Минотавр-1/3) " - читать интересную книгу автора

света.
Мертвые корни были абсолютно сухими, на полу лежали циновки из
тростника, два открытых очага давали приятное, ровное тепло. В комнате было
уютно, как в беличьем гнездышке. Много ночей провел я здесь со своими
друзьями. Мы потягивали пиво, беседовали, и вскоре начало казаться, что
корни над нашими головами шевелятся, превращаясь в больших добрых змей, и
духи-покровители предлагают нам свою поддержку и защиту. Но любил я и
просто почитать. Самым дорогим для меня предметом был низкий цилиндрический
сундучок, в котором хранились свитки: "Блаженны ли Блаженные острова?",
"Песни кентавров", "Стук копыт в Вавилоне". Я читал это, чтобы хоть отчасти
компенсировать недостаток личных впечатлений - я ведь совсем не
путешествовал и почти не выходил за пределы леса. Как сказал бы
прапрадядюшка Икара, "не путешествовавший минотавр - это голодный минотавр,
и чтение заменяет ему пиво и медовые лепешки".
Но уютные комнаты не всегда бывают чисто прибраны, и утром, вовсе не
ожидая гостей, я сложил в кучу рядом с ручной мельницей кухонную посуду,
блюдо с остатками хлеба и треножник, на котором я готовил жаркое из
ласточкиного гнезда. В мельнице я мелю зерно, и как раз сегодня я
совершенно случайно просыпал на пол муку.
- Пойду поищу что-нибудь на ужин, - сказал я.
Вы, наверное, помните, что в моей пещере не оказалось мяса, а хищные
тельхины скорее превратятся в каннибалов, чем начнут есть овощи.
- Но сначала покажу вам вашу комнату. Я устроюсь здесь, а вы можете
занять мою спальню.
Она находилась у самой лестницы - круглая и уютная, как нора кролика,
маловата для меня, но достаточно большая для Теи и Икара. Пол был устлан
мхом и пуховыми подстилками из птичьих гнезд. Из мебели там были только
стул на трех ножках и сундучок, в котором я держал тунику на случай
холодной погоды и круглые сандалии, специально сшитые по форме моих копыт.
В них я ходил в карьер собирать драгоценные камни.
Икар бросился на пол и издал радостный вопль, сравнимый лишь с криком
осла, с самого раннего утра тащившего тележку и наконец с заходом солнца
вернувшегося домой, к своей соломенной подстилке.
- Мягко, как на клевере, - сказал он, устраиваясь поудобнее и вынимая
из кармана Пердикса, чтобы тот сам нашел себе место.
Но Тея, как я заметил, не разделяла его восторга. Честно говоря, я
ждал, что она похвалит комнату. Вместо этого она пошевелила ногой птичий
пух, проверяя, достаточно ли он чистый. И тут я понял, что жилище мое
абсолютно непригодно для женщины.
- Завтра мы найдем для тебя все необходимые туалетные принадлежности,
- пообещал я. - У одного моего друга есть вавилонское зеркальце. Оно имеет
форму лебедя, а лебединая шея служит ручкой.
- У тебя чудная комната, - сказала она, всячески пытаясь скрыть свою
неискренность. - Извини меня, я, наверное, слишком привередлива, но я очень
устала.
- Я принесу тебе корыто с горячей водой.
Поднимаясь по лестнице, я вдруг вспомнил, как одна капризная дриада
(это была не Зоэ) сказала, что мне надо подстричься: состричь волосы со
всего тела. Да, я косматый, нечесаный и неряшливый, и дом у меня такой же.
В саду я нашел корыто, в котором обычно мыл овощи, поставил его в