"Томас Барнет Сван. Зелёный Феникс (Меллония-1) " - читать интересную книгу автора

друг.
Асканий обнимал его, утешая, будто маленького ребенка:
- Успокойся, мой дорогой. Не надо плакать из-за моей глупости.
Эней в ответ обнял сына, крепость его рук заставила вспомнить, как он
силен. От других мужчин пахло кожей и бронзой, от Энея исходил запах моря -
пены и свежего соленого ветра. Даже его седые волосы, которые Асканий
чувствовал на своей щеке, были жесткими от соли. Асканий знал, что Эней
плачет не из-за смерти кентавра; горести его скапливались, как скапливается
в стужу лед на палубе корабля, и сейчас он оплакивал утраченную молодость
мира, великий город, пораженный огнем, тех, кто любил его и кто ушел к
Персефоне. В такие минуты можно лишь обнять и попытаться защитить своим
теплом от холода воспоминаний.
На какой-то момент Асканий перестал следить за Меллонией. А когда
вновь вспомнил о ней, то увидел, что Меллония вытащила из волос булавку и
стояла неподвижно, будто дерево, в котором, по ее словам, она жила. Могло
показаться, что она выросла прямо из земли, а не рождена матерью-дриадой.
Даже протянутые вперед руки застыли в воздухе, как тонкие ветви.
Он подскочил к ней сзади, грубо обхватил обеими руками и с такой силой
сдавил запястья, что она выронила булавку. Злоба своими рачьими клешнями
оцарапала его душу. Ему хотелось свернуть Меллонии шею.
- Кого из нас ты собиралась заколоть?
- Сначала Энея. Затем, если получится, тебя.
Она не просила пощады, не сердилась, не была напугана. Он мог с
легкостью раздавить ее, всего лишь сжав посильнее. Она была такой
маленькой! Такие тонкие косточки, и так тихо и часто бьется сердце -
непонятно, как оно могло поддерживать жизнь даже в таком крошечном
существе. А волосы... будто спрядены из листвы и лучей солнца. И тем не
менее она собиралась убить их обоих.
- Но ты ведь не сделала этого, - сказал Эней. - Почему ты не сделала,
Повелительница пчел?
- Сначала я решила, что вы убили его ради добычи или развлечения. Но
затем вы выкопали могилу и набрали фиалок. В твоих глазах была видна душа,
переполненная болью, и я пожалела тебя.
- А моего сына?
- Он тебя любит и поэтому он - это ты. Я не могла причинить ему зло.
- Отпусти ее, Феникс.
Асканий неохотно разжал руки и тут же поспешил поднять смертоносную
булавку.
- Я бы убил тебя не задумываясь, - сказал он, - если бы знал, что ты
замышляешь что-то против моего отца.
Она улыбнулась ему:
- Но это ведь тоже проявление любви, разве не так? Я не могу сердиться
на тебя, Феникс. Мы очень похожи. Мы готовы убить ради тех, кого любим.
- Будем друзьями, Меллония? - спросил Эней.
От таких предложений Энея никто еще не отказывался. Асканий тяжело
вздохнул. Только в одном он завидовал отцу - тот с легкостью одерживал
победу улыбкой, а затем отказывался от завоеванного; ему же, несмотря на
красивую внешность, - а Асканий был дружен с зеркалами - приходилось
добиваться своего подарками и комплиментами. Меллония взяла Энея за руку и
прижала ее к своей щеке. В этом жесте не было кокетства. Она сделала это