"Чжан Сянлян. Мимоза " - читать интересную книгу автора

- Чжан Юнлинь, тебя на работу!
По ее голосу, по выражению ее лица я уже понял: она пришла не за этим.
И как замечательно, что она выручила меня, освободив из ужасной ловушки.
- Вы ко мне? - Она ведь сказала "поет стихи", а не "пишет стихи".- Что
за работа?
- Ха, еще бы не к тебе.- Она, улыбаясь, продолжала держаться за
притолоку и слегка покачивалась.- Тут все говорят, что ты печи умеешь
делать, а мне как раз печка нужна.
Где это она обо мне прознала? Откуда взяла, что я и есть печник? Как бы
то ни было, мне приятно помочь ей, а кроме того, работать на голодный
желудок все-таки лучше, чем сидеть сложа руки.
- Идите, - сказал я,- сейчас оденусь и догоню вас.
Она насмешливо улыбалась, кажется ее веселил мой нелепый вид.
- Давайте скорее, я вас жду. Дорогу помните?
Дверь захлопнулась. Пока я водружал на себя задубевшие куртку и штаны,
мне удалось как бы невзначай сдвинуть ногой пол-лепешки в промежуток между
моей подстилкой и постелью Лейтенанта.

16

Мир предстал передо мной серебристо-белым. Первый снег сгладил земную
поверхность на всем бесконечном пространстве равнины; укрыл сады и убогую
деревушку; лишившись привычных оттенков, все обрело небывалое очарование и
трудно было поверить, что среди всей этой красоты только что разыгрался
нелепый и жестокий фарс, что человек способен так извратить свое естество. И
только великая природа безмолвно учит нас доброте, очищая наши души от
скверны!
Женские следы на белом снегу бодрили и согревали сердце. Ровнехонько,
точно нитка жемчуга, дорожка следов тянулась вперед, и я шел по ней след в
след, как бы поднимая и заботливо пряча жемчужины, одну за другой. Я
постучался. Вместо "войдите" послышалось: "Не заперто, толкни дверь и
входи!"
Она сидела боком на теплой лежанке и играла с девчушкой лет, наверное,
двух. На ребенке была такая же ватная кофта, только маленькая; волосы
коротко острижены "под мальчика", да и широкие брови были скорее
мальчишечьи. Вместе они выглядели так мило, что я улыбнулся. Девочка в
испуге прижалась к матери. Похоже, вместо улыбки мое лицо с непривычки
исказила чудовищная гримаса - ничего не скажешь, хорош!
- Так где будем печку ставить? - спросил я.- Мне понадобится мастерок;
ну, и кирпичи, конечно.
- А зачем спешить? - Ее тонкая рука гладила ребенка. Вдруг женщина
рассмеялась: - И остались-то кожа и кости, а все торопишься работать.
Посидел бы сначала!
Мои "кожа и кости" примостились на один из глиняных стульев. Здесь и
без печки было так же тепло, как у нас "дома". Тепло равномерно наполняло
собой всю комнату - не то что печной жар, который припекает с одного боку. А
все благодаря лежанке с подогревом. Убогая эта лежанка внезапно разбудила во
мне тоску по настоящему дому. Казалось бы, четыре года лагеря вытравили из
моего сознания все, что не могло принести сиюминутной пользы, все
романтические стремления. Их убил голод. Но сейчас мне вдруг вспомнились