"Евгений Сыч. Ангел гибели" - читать интересную книгу автора

наших ребят прихватили с собой на тот свет, Саню-тюменца и летеху
Дементьева. А когда духов пришибли всех до одного и вызвали уже вертушку,
чтобы сваливать в часть, во второй машине обнаружили то, из-за чего так
держались за груз охранники: героин, килограммов двести. Аккуратные такие
полиэтиленовые пакеты. Непрерывно ругаясь на чем свет стоит, они
перетаскивали героин в пещеру, где ранее отсиживались поджидая, и обложили
смертельный груз чудом не взорвавшейся взрывчаткой из другого "мерседеса".
Такого количества мин-ловушек, как в этой пещере, сапер Стасик отроду не
ставил.
Через неделю или дней через десять на самой дохленькой, плюгавенькой
минке, выведенной наружу из этой пещеры Али-бабы, подорвался старый
пастух. Что-то привлекло его внимание, он потянул, а Стасик свою работу
знал и делал безупречно. На взрыв прикатила бетра, ребята вылезли
посмотреть. Пастух сидел на земле, одну ногу совсем оторвало, другая
болталась на жиле и три пальца на руке как отстригло. Оставшимися пальцами
он тыкал в землю рядом и бормотал что-то невнятное. Не стонал, не плакал,
наверное, был в шоке.
Сверху дорога казалась совсем узкой тропинкой. Горы стояли отвесно, а
дорога змеилась, иногда пропадая из виду, потом пропала совсем. Вершины
сгрудились. В их теснине, где не было больше коридоров и расселин. Юрка
увидел вдруг выбоину и на ней Прикованного, распластавшего по камню
бесполезные крылья.
Собственно, Прикованного Юрка увидел не сразу. Сначала - глаза, как два
прожектора, вычленившие ангела из чреды сопровождения и притягивающие к
себе. Боль и ненависть читались в этих глазах, и еще, возможно, стыд - за
собственную неполноценность. Всесильный, он был несвободен. Известно, что
слепые прекрасно слышат, у безногих чрезвычайно развиты мышцы рук.
Наверное, могущество и несвобода тесно связаны, а может быть, даже
взаимообусловлены. Да и что такое свобода? Всего лишь возможность делать
лично то, что за тебя и так готовы сделать другие - только прикажи.
Издавна известно, что Всевышний свободен, а Злоначальный сидит на цепи,
как сторожевой пес, прикован и терзаем. Он, конечно, отказался бы от
власти, дай ему свободу. Но свободу никто никому не в состоянии дать.
В жизни Юрка знал многих, кто отказывался от свободы делать самому ради
права приказывать другим. Между прочим, лукавый язык означил словом
"приказчик" не того, кто приказывает, а того, кому подаются команды. И
многим прощались жуткие зверства, потому что прикрывались они приказом
свыше. И никак не дотянуться до того, кто приказы отдает.
- Губитель? - спросил Прикованный с холодным равнодушием, которое никак
не соответствовало огню, полыхавшему в огромных глазах.
- Ангел смерти, - поправил Юрка.
- Самолюбив, - усмехнулся Прикованный. - Что же тогда санитаром
работаешь? Ты же убивать поставлен.
- Убивать? - вскипел немедленно Юрка. - А кого убивать? Может, тебя
убить надобно? Так я готов.
- Верю, верю, - растянул Прикованный тонкие губы в усмешке, - знаю, что
убивать связанного ты научен. Или я путаю? Только успокойся, я тебя не
затем звал. Посмотреть на тебя хотел.
- Много чести, - не унимался Юрка. - Но раз зазвал в этакую даль,
смотри, любуйся. А я пока, - он вытянул руку и сгреб подвернувшегося