"Евгений Сыч. Ангел гибели" - читать интересную книгу автора

"Александрова Ирина Игнатьевна, проститутка, больна СПИДом, в покойнике
не заинтересована - искала контактов с присутствовавшим Филом. Не
виновна".
"Филипп Дж.Стоун, корреспондент, спекулянт, заинтересован в информации
об Афганистане. Об убийстве не осведомлен. Не виновен".
- Постой-ка, постой-ка, - возмутился Юрка, потрясая листком, - что же
это получается? Никто не виновен, а меня пришибли? Что же, сам я, что ли,
виновен?
- Так ведь и тебя никто не винит за тех, кого ты на войне убивал, -
развел мохнатыми лапками бес. - Здесь ведь счет другой.
- Да за них меня бы и дома никто не винил! - вспылил Юрка. - Война есть
война. Там и меня могли убить, одинаково.
- И так - одинаково, - успокоительно сказал бес, - тем более, что тебе
сейчас ничего не стоит у каждого из них душу вынуть и мне вручить. Верно
же?
- Вот черт коварный, - еще больше рассердился Юрка. - Только о
собственной выгоде печешься. Как же их души забирать, если сказано - не
виновны.
- Подумаешь! - не согласился бес. - Смерть ко всем приходит, и к
праведникам, и к негодяям. Ты за эти сорок дней сколько уже душ прибрал?
Что же, думаешь, все они преступники или им жить надоело? Это, брат,
лотерея: оказался на пути ангел смерти - и пора, час пробил.
- Неужто всего сорок дней прошло? - спросил Юрка. - Мне показалось, сто
лет.
- Сегодня ночью будет сорок, - подтвердил бес. - Не сомневайся, у меня
к счету дар. Да я и перепроверил, дата все-таки.
- Дата, - согласился Юрка. - Юбилей. И я даже знаю, кажется, как ее
отметить.
- Возьмешь меня с собой? - попросил бес заискивающе.
- Не могу, - покачал головой Юрка. - Никак не могу, извини. В другой
раз.
Выходило, значит, идти в замок. Да, только это и оставалось, на этом
все сходилось. "Пусть будет спуск и снова подъем, пусть будет снова
дорога, только б услышать: "Рота, подъем! Рота, подъем! Тревога!" -
всплыли в памяти самодельные стишки Сережки-рябого, романтика с ГСМ в
Ташкентском аэропорту. Дрянные стишки, а вот врезались, будто впечатались.
Как и прежде, дверь в замок была открыта. Самые страшные двери всегда
открыты. Запирают на ночь глупые конторы и банки, но всегда, днем и ночью,
зимой и летом открыта дверь Комитета госбезопасности. Только всех ли туда
впускают?
Юрка собрался перед дверью и кинулся в проем. Но тотчас был выброшен
оттуда тупой, нерассуждающей силой - будто грузовик взрывчатки
сдетонировал. Юрку зашвырнуло так резко и далеко, что он не сразу понял,
куда попал, не сразу даже осознал, что произошло: в очередной раз вокруг
него лежала пустыня. Это была не та пустыня, которую он слишком хорошо
знал при жизни и куда его все время заносило теперь. В противовес
бесцветно-серому городу, пустыня была кинематографически-яркой. Пролитой
кровью рыжели железистые булыжники. В лучах забытого оранжевого солнца
сияли скалы.
На маленьком, неприлично торчавшем вверх утесике стоял человек - во