"Евгений Сыч. Ангел гибели" - читать интересную книгу автора "Александрова Ирина Игнатьевна, проститутка, больна СПИДом, в покойнике
не заинтересована - искала контактов с присутствовавшим Филом. Не виновна". "Филипп Дж.Стоун, корреспондент, спекулянт, заинтересован в информации об Афганистане. Об убийстве не осведомлен. Не виновен". - Постой-ка, постой-ка, - возмутился Юрка, потрясая листком, - что же это получается? Никто не виновен, а меня пришибли? Что же, сам я, что ли, виновен? - Так ведь и тебя никто не винит за тех, кого ты на войне убивал, - развел мохнатыми лапками бес. - Здесь ведь счет другой. - Да за них меня бы и дома никто не винил! - вспылил Юрка. - Война есть война. Там и меня могли убить, одинаково. - И так - одинаково, - успокоительно сказал бес, - тем более, что тебе сейчас ничего не стоит у каждого из них душу вынуть и мне вручить. Верно же? - Вот черт коварный, - еще больше рассердился Юрка. - Только о собственной выгоде печешься. Как же их души забирать, если сказано - не виновны. - Подумаешь! - не согласился бес. - Смерть ко всем приходит, и к праведникам, и к негодяям. Ты за эти сорок дней сколько уже душ прибрал? Что же, думаешь, все они преступники или им жить надоело? Это, брат, лотерея: оказался на пути ангел смерти - и пора, час пробил. - Неужто всего сорок дней прошло? - спросил Юрка. - Мне показалось, сто лет. - Сегодня ночью будет сорок, - подтвердил бес. - Не сомневайся, у меня - Дата, - согласился Юрка. - Юбилей. И я даже знаю, кажется, как ее отметить. - Возьмешь меня с собой? - попросил бес заискивающе. - Не могу, - покачал головой Юрка. - Никак не могу, извини. В другой раз. Выходило, значит, идти в замок. Да, только это и оставалось, на этом все сходилось. "Пусть будет спуск и снова подъем, пусть будет снова дорога, только б услышать: "Рота, подъем! Рота, подъем! Тревога!" - всплыли в памяти самодельные стишки Сережки-рябого, романтика с ГСМ в Ташкентском аэропорту. Дрянные стишки, а вот врезались, будто впечатались. Как и прежде, дверь в замок была открыта. Самые страшные двери всегда открыты. Запирают на ночь глупые конторы и банки, но всегда, днем и ночью, зимой и летом открыта дверь Комитета госбезопасности. Только всех ли туда впускают? Юрка собрался перед дверью и кинулся в проем. Но тотчас был выброшен оттуда тупой, нерассуждающей силой - будто грузовик взрывчатки сдетонировал. Юрку зашвырнуло так резко и далеко, что он не сразу понял, куда попал, не сразу даже осознал, что произошло: в очередной раз вокруг него лежала пустыня. Это была не та пустыня, которую он слишком хорошо знал при жизни и куда его все время заносило теперь. В противовес бесцветно-серому городу, пустыня была кинематографически-яркой. Пролитой кровью рыжели железистые булыжники. В лучах забытого оранжевого солнца сияли скалы. На маленьком, неприлично торчавшем вверх утесике стоял человек - во |
|
|