"Евгений Сыч. Ангел гибели" - читать интересную книгу автора

выдергивает откуда-то из-под куртки пистолет и наставляет на меня. "Ты
что?" - протягиваю я к нему открытые ладони, помахиваю ими у себя перед
лицом: я мирный, дескать, я без оружия, я ухожу. "Стой!" - орет мужик.
Рожа у него бледная, перекошенная, то ли не в себе, то ли торчной. "Ладно,
ладно", - приговариваю я, пятясь, и - раз! - ныряю в коридор, к двери. У
двери, когда я пытаюсь открыть незнакомый хитрый замок, этот с
перекошенной рожей все-таки догоняет меня, хватает за плечо. Я отшвыриваю
его руку и бью наугад, лишь бы отлетел, чтобы руки были свободны - дверь
открыть. Он отлетает. Я берусь опять за замок, и - хлоп! - что-то толкает
меня. Оборачиваясь, я успеваю увидеть в его руке бледную вспышку. "Юрка,
Юрка!" - кричит меня далекий голос, кажется, мамин. И все.


По щупальцам-венам бежала в город светящаяся кровь страны. Несколько
энергичных желудочков, переваривая свет, горели интенсивно, остальные
части города словно мутнели, пропадали в сером, размывающем контуры
тумане. У города больше не было имени. Город был светящимся пятном среди
темноты.
Что же это за город? И что за дом?
Юрка оторвался от притяжения серой громады большого здания и поднялся
вверх сквозь путаницу проводов, антенн и радиоволн. Город внизу светился,
мерцая - как угли под пеплом. "Что-то не так, - усомнился Юрка, глядя вниз
на знакомые и незнакомые очертания улиц. - Со мной что-то случилось. Я
умер, - вдруг утвердилась мысль, вырвавшись из хаоса непонятного. - Меня
убили", - четко вывел он, но не удивился и не испугался.
Если его убили и он умер, почему же он есть?
Тем не менее он был. Он видел, как светящиеся потоки улиц гонят людей,
словно волны, к центру. Потоки, будто в воронку, впадали в пространства
гулких магазинов. Из магазинов люди выходили обесцвеченные. Вверх над
человеческими толпами поднимались, перемешиваясь, желания, страхи, тоска и
ненависть. Поезда и автомашины везли желания с окраин к светящемуся сердцу
страны, а обратно мчались темными. Редко-редко мелькал огонек в уносящемся
из города поезде, и веяло от него безнадежностью.
"Может быть, я живой? - вопросил с отчаянием Юрка невесть кого - самого
себя. И не смог ответить себе самому ничего утешительного. - Значит, не
живой уж больше. Нет меня. Почему ж меня нет? А что от меня осталось?
Мысль, душа?"
Он взвесил это странное слово - душа, - покрутил в разные стороны.
Слово было душным и душистым. Перестать мечтать, перестать хотеть,
перестать мыслить, улететь к абсолюту... Юрка закружился в растерянности.
Я - Юрка. Помню: мама, школа, армия, экзамены, персик. Меня убили. За
что меня убили? Кому помешало то, что я жил? Плакала бесслезно, причитала
неприкаянная душа, невинно убиенный Юрка. Такая хорошая жизнь начиналась.
Жизнь-то за что отняли?
- Я должен разобраться, - вдруг понял он, - найти своего убийцу. Найти
и понять, за что. Просто так ведь не убивают. Не бывает такого.
Внизу лежали пустые улицы, пустые дома, пустые люди - их маленькие
желания вылетели днем, и сейчас огоньки кое-где чуть теплились.
Юрка метнулся вслед за одним огоньком, попал в квартиру. Человек сел в
кресло, включил телевизор, уставился в экран, совсем погас. "Чушь