"Колин Таброн. К последнему городу " - читать интересную книгу автора - Вот именно! Уродливыми! - Он торжествовал.
И она поняла его. Как и он, она понимала, какими отвратительными они были: фантастические серебряные украшения для стола, столовые приборы, массивные канделябры. Или другие, еще более страшные вещи: церковные кресты и ларцы для мощей, дароносицы и кадила. Серебряные короны для Богоматери. Алтари и столы для церковной утвари, отделанные серебром. А священники - такие же, каким хочет стать он сам, - пили кровь Спасителя из серебряных потиров. Отпущение грехов из греха, жизнь из смерти. Должно быть, Христос оставил их. Франциско нагнулся, чтобы поднять с земли свечу, но почему-то поставил ее на прежнее место. Он перекрестился, он посвятил это мертвым: шахтерам, которые работали в невыносимом зловонии и сумраке, который не мог разогнать свет от сальных свечей, и все это лишь для того, чтобы в конце концов упасть с прогнивших лестниц и разбиться; тем, кто умер, кашляя кровью и ртутью, или мучимый воспалением легких, работая в холоде на поверхности. И тут он подумал, как она красива при свете свечи, ее суровые глаза полны сочувствия: в них кроется какая-то тайна. Он понял, что она говорила о шахтах: - В те дни такие же шахты были по всей Европе. - Она говорила наугад и очень бы хотела, чтобы рядом оказался Роберт. Но Франциско уже чувствовал, что она не может освободить его от грехов. Ему этого не хотелось. Ему нужно было ее понимание и ее осуждение. Он сказал: - Если бы я был настоящим священником, я бы провел службу за упокой их душ. То, что мы сделали здесь, - даже Господь не простил нас за это. кого Господь простил, а кого нет. Его кожа была гладкой, как слоновая кость. Она осторожно спросила: - Ты поэтому отправился в это путешествие, Франциско? Это что-то вроде епитимьи? - Мне стало нехорошо. Я уже должен был бы сделаться священником. Но я заболел. - Он сделал шаг ей навстречу. Она машинально отступила назад и почувствовала твердый камень у себя за спиной. Она просто сказала: - Я понимаю. Он умоляюще посмотрел на нее. Зачем он рассказывает ей об этом? Он не знал. - Мой исповедник сказал, что мне нужно излечиться. Что-то вроде очищения. Она мягко спросила: - А сейчас с тобой все в порядке? Она вовсе не испытывала к нему отвращения. В нем не было угрозы. Он даже был по-своему красив. - Ректор сказал мне, что я могу вернуться в семинарию, когда буду снова чувствовать себя хорошо. Но это не так-то просто определить. Совсем непросто. Он казался таким ранимым, таким маленьким, не старше ее сына. Его гладкие волосы закрывали уши. - Может быть, тебе следует поискать помощи. |
|
|