"Антонио Табукки. Утверждает Перейра " - читать интересную книгу автора

происходит в вашей душе, вы оказались в конфликте с самим собой, вам
необходимо расстаться со своим суперэго, отпустить его на все четыре стороны
за ненадобностью. Но что же тогда останется от меня? - спросил Перейра. Я
такой, какой есть, со своими воспоминаниями, со своей прожитой жизнью, с
памятью о Коимбре и о моей жене, с прошлым репортера из отдела происшествий
большой столичной газеты, что же останется тогда мне? Работа скорби,* сказал
доктор Кардосу, это фрейдистское понятие, вы уж извините, но я эклектик,
беру от всех понемногу, необходимо проработать скорбь, нужно распрощаться с
вашей прошлой жизнью и начать жить настоящим, человек не может жить так, как
живете вы, думая только о прошлом. Но как же быть с моими воспоминаниями,
спросил Перейра, со всем тем, что я прожил? Это все останется при вас,
ответил доктор Кардосу, но только как воспоминание и не будет больше так
беззастенчиво заполонять ваше настоящее, вы живете, проецируя себя в
прошлое, как будто вы все еще в Коимбре тридцать лет назад, как будто ваша
жена все еще жива, если так будет продолжаться, вы превратитесь в фетишиста
воспоминаний, станете, чего доброго, разговаривать с фотографией жены.
Перейра вытер рот салфеткой, понизил голос и сказал: Я уже разговариваю,
доктор Кардосу. Доктор Кардосу рассмеялся. Я видел портрет вашей жены у вас
в палате в больнице, сказал он, и еще подумал: этот человек мысленно
разговаривает с портретом жены, он еще не проработал свою скорбь, именно так
я и подумал тогда, доктор Перейра. На самом деле я разговариваю не мысленно,
добавил Перейра, а в полный голос, рассказываю ему обо всем, а портрет будто
бы отвечает мне. Это фантазии, навязанные вам вашим суперэго, сказал доктор
Кардосу, вы должны говорить обо всем этом с кем-нибудь другим. Но мне не с
кем разговаривать, признался Перейра, я один, у меня есть друг, который
преподаст в университете в Коимбре, я поехал повидаться с ним на водах в
Бусаку и уехал оттуда на следующий же день, потому что больше не мог его
выносить, все университетские профессора сейчас подлаживаются под
политическую конъюнктуру, и он в этом смысле не исключение, потом, есть еще
консьержка в редакции, Селеста, но она - осведомительница, а теперь еще и
сидит на коммутаторе, остается, конечно, еще Монтейру Росси, но он
скрывается от властей. Это с ним вы познакомились, с Монтейру Росси? -
спросил доктор Кардосу. Да, это мой практикант, ответил Перейра, тот
паренек, что пишет для меня статьи, которые нельзя публиковать. Вы все-таки
найдите его, повторил доктор Кардосу, как я вам уже говорил, разыщите его,
доктор Перейра, он молод, за ним будущее, вам необходимо общение с молодым
человеком, что с того, что он пишет статьи, которые нельзя опубликовать в
вашей газете, перестаньте общаться с прошлым, вам необходимо общаться с
будущим. Как хорошо сказано, сказал Перейра, "общаться с будущим", мне бы
никогда не пришло в голову так выразиться. Перейра заказал еще один лимонад
без сахара и продолжал: И потом, это могли бы быть вы, доктор Кардосу, мне
нравится говорить с вами, и я с удовольствием говорил бы с вами и впредь, но
вы нас покидаете, вы оставляете меня, оставляете в полном одиночестве, и у
меня нет никого, кроме портрета моей жены, как вы могли догадаться. Доктор
Кардосу допил кофе, который принес ему Мануэль. Я могу разговаривать с вами
в Сан-Мало, если вы приедете навестить меня, сказал доктор Кардосу, никто не
сказал, что эта страна создана для вас, и потом, здесь слишком много
воспоминаний, постарайтесь выбросить ваше суперэго на свалку и дайте дорогу
вашему новому <-я-гегемону", может, нам удастся еще встретиться при Других
обстоятельствах, и вы будете уже другим человеком.