"Яков Моисеевич Тайц. Неугасимый свет " - читать интересную книгу автора

- А раньше что было?
- И раньше был уголь, - ответил самый бойкий из малышей.
- Нет, а еще раньше?
- А еще раньше тоже был уголь. Там всегда был уголь.
Всегда был уголь?! Я, точно во сне, все дергал и дергал запертую дверь.
Мне казалось, что, если я ее открою, эту дзерь, я увижу узкую комнату,
молочные бидоны у входа, стол в глубине, сидящего за столом дедушку и
прислоненные возле его стула костыли. В моей памяти сразу все ожило, точно
где-то в ней зажегся яркий свет и все осветил. Я все вспомнил!
Мой дедушка был калекой. У него не было обеих ног. Он не любил
рассказывать о том, как это случилось, но я все знал со слов бабушки.
Дедушка был бравым, веселым парнем. Он любил пошутить, попеть,
поплясать. Не мудрено, что бабушка влюбилась в него. Правда, она тогда еще
не была бабушкой, а была молодой девушкой с синими глазами и русой косой.
Они поженились. Но вскорости дедушку забрили в армию и угнали на Крайний
Север, где стоит долгая, злая зима...
Товарищи по роте полюбили дедушку. По ротный командир его невзлюбил -
то ли за скрытую непокорность, которая сквозила в веселых дедушкиных глазах,
то ли за острый язык, то ли еще за что... Он всячески истязал дедушку, мучил
его, на занятиях бил, заставлял стоять часами по команде "смирно" с полной
выкладкой, гонял на плацу до изнеможения. Дедушка все терпел. Да и что было
делать солдату? Посмей он ослушаться, его бы прогнали сквозь строй или
сгноили на каторге. Солдат есть солдат - существо безропотное, покорное,
терпеливое, бессловесное.
"Так точно, ваше благородие! Никак нет, ваше благородие!" - вот и весь
его разговор.
Дедушка все терпел и на все отвечал как положено:
"Так точно, ваше благородие! Никак нет, ваше благородие!"
Однажды его назначили в караул. Карначом, то есть караульным
начальником, к несчастью, был дедушкин ротный. Он поставил дедушку на пост у
полкового склада. Дело было зимой, в лютый мороз. Два часа простоял молодой
солдат с винтовкой на ветру. Пора сменяться, а смены нет!
В это время в жарко натопленной караулке сидели карнач с разводящим и
вели спор: выдержит ли солдат Ефим Тайц, если его не сменить, или не
выдержит? Бросит пост или не бросит?
И вот подходит время смены-дедушку не сменяют. Подходит время второй
смены - дедушку не сменяют. Без конца тянулась ночь. Жестокий мороз пробирал
дедушку, а он все стоял с ружьем и все притопывал сапогами по снегу.
Проходили мимо товарищи по роте, говорили:
- Ефим, бросай пост! Раз такое дело, ничего тебе не будет.
А он не отвечает. Часовому на посту разговаривать ни с кем нельзя.
Наконец, уже к утру, явился карнач и говорит сквозь зубы:
- Ну молодец, часовой! Выстоял.
Дедушка хочет ответить: "Так точно, ваше благородие", а не может.
Сдвинулся было с места и вдруг повалился ничком в снег. Тут принесли
носилки, положили его и понесли в околоток. Там санитар хотел снять с него
сапоги, а они не снимаются. Ноги распухли. Пришел врач-хирург, велел
разрезать сапоги, осмотрел ноги, а они уже почернели. Ну, тут сразу дедушку
на стол и отняли ему обе ноги-по колено.
А бабушка ничего этого не знала. И вот приходит к ней извещение: