"Яков Моисеевич Тайц. Неугасимый свет " - читать интересную книгу автора

пазуху, в бездонный карман своего длинного черного пиджака. А дядя Рафаил
сказал:
- Все-таки чувствуется бывший рабочий класс! - и черной широкой рукой
похлопал дедушку по узкой, чуть согнутой спине.


МОЛОКО

Когда я был маленький, дедушка учил меня питать. Он сказал, что, когда
читаешь, не надо каждую букву отдельно выговаривать, а надо вместе с
соседней. Но у меня не получалось вместе. Они ведь отдельно стоят, каждая
буква, и я выговаривал их тоже отдельно. Вот так: м... а... м... а...
И вот один раз дедушка послал меня за молоком.
Подошел я к молочной, а там была маленькая очередь. Стою у двери, жду.
И вдруг слышу, кто-то мне шепчет: "Молоко".
Я оглянулся: кто же это шепчет? Да нет, никто не шепчет, все молчат.
Я опять посмотрел на дверь. И опять кто-то мне тихо сказал: "Молоко!"
И не сразу я догадался, что это дверь мне сказала, - на ней была
вывеска, и я незаметно прочитал ее.
Ох, я обрадовался! Я прибежал к дедушке и закричал:
- Дедушка, мне дверь сказала: "Молоко!"
И вдруг - бутылка бац из моих рук на пол, разбилась, и все молоко
потекло.
Я заплакал, а дедушка вдруг поцеловал меля и сказал:
- Я тебя, конечно, не за то целую, что ты разлил молоко, а за то, что
ты читать научился.


КАТАНЬЕ НА САНОЧКАХ

Вы все, конечно, видели, как морозным вечером в свете уличных фонарей
поблескивает снег. Он поблескивает миллионами разноцветных, радужных
искорок - синих, желтых, зеленых, красных.... Они играют, переливаются,
вспыхивают, гаснут...
Я люблю смотреть на эти разноцветные крохотные искорки-огонечки.
Я смотрю на них и вспоминаю далекое-далекое детство. Мы тогда жили в
Варшаве, не то на Огородовой, не то на Сольной. Это было в девятом году,
стало быть, мне было года четыре.
В Варшаве тогда был красивый, большой парк. Назывался он Саксонский
сад. Да он, наверное, и сейчас там есть.
Там было много прудов, речек, ручейков. Через них были перекинуты
красивые изогнутые мостики. А под мостиками плавали белые и черные лебеди с
красиво изогнутыми шеями. Богатые дети бросали им с мостиков в воду хлебные
крошки, кусочки булки, иной раз конфеты...
Мы с папой издали смотрели на это. Нам тоже хотелось бросать с мостика
хлеб или булку, но у нас не было лишнего хлеба. У нас часто и нелишнего не
было. А иной раз мы мечтали о том, чтобы дети бросали хлеб не в воду, а в
нашу сторону. Но мы молчали и друг другу об этом ничего не говорили.
Зимой речки и пруды замерзали, и в Саксонском саду устраивалось катанье
на саночках.