"Яков Моисеевич Тайц. Неугасимый свет " - читать интересную книгу автора

- Смотри, сударик, не сломай ничего! Тут я понял, что он шутит. Я
отступил на шаг, размахнулся и как толкну рейку. Она побежала с удивительной
быстротой. А вместе с ней побежало перо и давай щелкать по гвоздикам, давай
стрекотать: трик-трик-трик...
Вот оно описало круг, другой, третий, потом пошло потише, миновало
карамельку, несколько пустых гвоздиков, орешек, еще несколько пустых
гвоздиков и стало - трик-трик-трик - приближаться к моей лошадке.
Я приготовился.
А перо - трик-трик-трик - миновало еще несколько гвоздиков и вдруг,
чуть-чуть, на один какой-то несчастный гвоздик не дойдя до лошадки, замерло
на месте.
Я не поверил своим глазам. Счастье ошиблось. Надо его поправить. Я
недолго думая протянул руку и подтолкнул рейку. Но хозяин счастья был
начеку. Он схватил меня за локоть:
- Нет, сударь мой хороший, еще толкать - еще две копейки!
До сих пор, спустя столько лет, помню, как мне стало щекотно в глазах
от слез. Я сказал:
- Только еще чуточку!.. Ну еще чуть-чуть... Кругом засмеялись: -
Маленький, а хитрый!
- Чуть-чуть не считается...
Хозяин счастья только отмахнулся от меня. Я постоял, постоял у столика,
потом повернулся и стал пробираться сквозь толпу к маме.
А мое пряничное счастье осталось там, на столике, возле гвоздиков.
Дома я дал волю слезам:
- Неправильное... неправильное счастье!.. - плакал я.
А мама стала меня утешать:
- Не плачь, сынок. Ладно, не плачь. Твое счастье - вот оно где,
смотри! - И она стала показывать на мои руки и на мой лоб.
Но я все плакал:
- Еще бы чуть-чуть, еще бы один гвоздик...
И только тогда, когда я подрос и стал старше и умнее, я понял, что мама
была права: твое счастье - это твои руки, твоя сила, твоя голова. И тогда
тебе не помешает никакое "чуть-чуть"...


ГРАФИНЯ

Когда-то я написал рассказ для детей "Свидание"- о том, как мальчик
поехал с мамой к папе в тюрьму на свидание.
Рассказ этот связан с моим детством.
Когда я был маленький, я, конечно, не знал, что папа мой - революционер
и борется против царя.
Однажды я чуть не выдал его полиции.
Дело было в Хотине, в Молдавии. Там родился мой брат. Мне тогда было
три с половиной года, и мы с мамой жили одни, потому что папа, как всегда,
колесил где-то по городам и городишкам, читал свои стихи и рассказы и
попутно вел революционную работу, о которой мы с мамой ничего не знали.
Мама все возилась с моим только что родившимся братом. Ни родных, ни
знакомых у нас в Хотине не было, и главным маминым помощником в это трудное
время был я.