"Грэм П.Тэйлор. Звезда Полынь" - читать интересную книгу автора

осторожно подняли с земли и осмотрели его раны. Потом снова бросили на
землю. Его крылья раскрылись, голова свесилась набок, а из клюва вытекла
капля крови.
Казалось, всех жителей Флит-стрит уже покинул страх, которого они
натерпелись во время небесной бури. Они не поняли, что случилось,
произошедшее представлялось им ночным кошмаром, но теперь кошмар закончился.
Жизнь вернулась в прежнее русло. На грязной дороге валялись газеты; улицу
заполонили повозки, кучера на облучке нещадно хлестали лошадей. По слякоти
бежали мальчики с портшезом, унося прочь своего таинственного пассажира,
скрывавшегося за занавешенными окнами кабинки. Пробиваясь сквозь толпу,
мальчики кричали: "Дорогу!" Они направлялись в центр города. Сердце бешено
колотилось в груди у Аджетты, а запах перчатки, зажавшей ей рот, все еще
преследовал ее. Она оттолкнула мальчиков с портшезом. Мальчики хотели было
ударить ее в ответ, но Бандит зарычал и щелкнул зубами. Мальчики отступили,
понимая, что он не прочь отведать их внутренностей. Наконец Аджетта
оказалась перед выгоревшей красной дверью постоялого двора. Вывеска на двери
гласила: "Постоялый двор Ламиана. Мы рады всем чистоплотным гостям!"
Войдя в дом, Аджетта почувствовала запах жареного ягненка. В холл
долетали звуки из кухни - там кто-то рубил мясо. Банни подошел к своему
привычному месту у камина напротив лестницы, поскреб пол, улегся и уставился
в огонь.
Прежде чем показываться на глаза отцу, Аджетта привела себя в порядок,
смахнув пыль с одежды. Сквозь шум, который издавал нож, врезаясь в мясо, до
девочки донесся зычный голос ее отца:
- Это ты, Аджетта? Аджетта! Иди сюда, надо отнести еду в Ньюгейтскую
тюрьму. Полгорода окончательно свихнулась, а другая половина хочет есть, так
что давай сюда, да поживей!
У Кадмуса Ламиана был хриплый громкий голос. И во внешности его тоже не
было изящества. Это был высокий грубый мужчина с длинными тонкими пальцами.
На виске у него была непонятная шишка, из-за которой одна бровь искривилась,
а кожа на лице натянулась.
Аджетта поспешила на кухню. Кадмус стоял у длинного деревянного стола в
центре, его фартук был запачкан кровью и жиром. Черная печь извергала клубы
дыма и жар. От этого жара плавились восковые свечи, а в глаза норовили
попасть капельки кипящего жира - в нем Кадмус намеревался зажарить баранину,
которую сейчас рубил на куски. Рядом с печью был камин с мощной деревянной
полкой, котел, в котором кипятили воду, и железная кочерга. В камине ярко
горел огонь, освещая даже самые темные уголки теплым янтарным светом.
Кадмус не взглянул на дочь, он был занят тем, что пытался перерубить
берцовую кость, которая никак не хотела поддаваться.
- Что за ночка! Едва добрался до койки, как тут же началась вся эта
суматоха. Пол заходил ходуном, лестницы зашатались, и с тех пор народ валит
и валит сюда - все требуют еды. - Он яростно ударил по кости, и по кухне
разлетелись мелкие осколки. - Да уж, девочка, странное начало дня. Не
нравится мне все это, совсем не нравится. - Кадмус окровавленной рукой вытер
пот со лба. Он заметил, что Аджетта собирается спросить его о матери. - Она
все еще в постели, говорит, у нее лихорадка. А я говорю, что она просто
налакалась джина.
С этими словами он занес над головой огромное лезвие и с силой обрушил
его на остатки кости.