"Батькины сказки (Кубанские казачьи сказки) " - читать интересную книгу автора

подальше.
Много времени с тех пор прошло. Состарился Казак, чувствует, что жизнь
в концу подходит. "Заеду, - думает, - в тот кабак, где Судьбину встретил".
Через порог переступил, глядь, а тот уже в кабачке сидит, ждет-поджидает.
Выпили они за встречу.
- Ну что, Казачок, - говорит Судьбина, - понюхал, почем фунт лиха?
Казак головой кивает, соглашается.
- Да, - говорит, - твоя правда была, много горя принял.
- Не жалеешь, что меня не послушал?
- Нет, - говорит Казак, - не жалею, что ж о прожитой жизни жалковать. И
вздохнул. А Судьбина дальше пытает.
- А если б, - говорит, заново жизнь повернуть, согласился бы? Казак
подумал.
- Нет, - говорит, - не согласился бы. Моя жизнь мной прожита.
И выпили они по второй рюмочке.
Дивятся на них люди, думают, что родные братья беседу ведут, до того
похожи. Посмотрел Казак на Судьбину внимательно и усмехнулся. Судьбине это
не по нраву.
- Ты, - говорит, - что усмехаешься. Если есть что на душе, скажи, не
держи.
- Глаза у тебя, - говорит Казак, - светом полны, не то что давеча. Вот
я и смекаю, знать, и мне в этой жизни удача была.
Помолчал Судьбина и говорит:
- На этот раз правда твоя, Казак. Жил ты по совести.
И выпили они по третьей рюмочке.


Казак Чигин

Дело было на Капказе. Еще в ту турецкую войну. Менял полк позицию. И
попал в гибельные места.
Где свои, где чужие, даже сам полковник Веревкин понять не может.
Кончился фураж и провиант. Долина голая, камень да песок. В горах неприятель
засел, постреливает. Охотники за провизией сгинули. Ни слуху, ни духу о них.
У казаков последние сухарики давно подобрались. Палатки ветер полощет, от
зноя плохая защита.
Вызывает полковник Веревкин к себе в палатку казака Чигина.
- Вот, - говорит, - братец, послал я охотников за провизией к
неприятелю, а курьера - к своим, и ни слуху от них, ни духу. Одна надежа на
тебя осталась.
Чигин отвечает:
- Можете не сумлеваться, ваше скородь, что надо, сделаем.
- Бросать с языка, а не с сундука, - говорит полковник.
- У каждого человека своя перегородка, - отвечает казак.
Покрутил полковник головой: не любы ему казачьи речи.
- Не зарывайся, - говорит.
- Смельство кандалы трет, смельство мед пьет, - отвечает Чигин.
- Коли эвдак, - говорит полковник, - не мешкай немало, отправляйся в
путь.
Оседлал Чигин своего маштака и отправился в путь. Едет, едет, солнце в