"Андрей Таманцев. Угол атаки (Солдаты удачи #7)" - читать интересную книгу автора

взлетно-посадочной полосой. Ее забором не перекроешь. Ограждение ставилось,
если вообще ставилось, за километр с лишним от конца полосы и зоны взлета. И
оно чаще всего было чисто символическим - надежно защищало разве что от
коров, чтобы не забредали на летное поле. Даже в подмосковном Чкаловском с
очень неслабой охраной на аэродром можно было без особого труда просочиться
с тыла. И только по дурости и из-за отсутствия времени на разведку нам
пришлось однажды проникать на территорию Чкаловского, прицепившись к днищу
топливозаправщиков.
Похоже, в своих предположениях я был прав. Периметр ограды в дальнем
конце бетонки прерывался. Сторожевых вышек тоже не было видно. Дальше ничего
не удалось рассмотреть, хотя бинокль давал двадцатикратное увеличение.
Возможно, километрах в пяти-шести и была какая-нибудь колючка. И патрули,
очень может быть, ходили. Но перекусить колючку и переждать патрули - это
было уже делом техники. Передвижение по ярко освещенному даже ночью
открытому пространству аэродрома тоже, конечно, представляло серьезную
проблему. Но это была задача второго плана. Дойдет до нее - будем решать.
Я решил поделиться результатами своих наблюдений с Доком. Он осматривал
наш объект в такой же, как у меня, бинокль, только для чего-то менял на
окулярах поляризованные светофильтры. Док отложил бинокль и повернул ко мне
физиономию, разрисованную гримкарандашом "Туман" так, что она стала похожа
на замшелый пенек, много лет проторчавший на лесной просеке. Моя физиономия
была точно такой же. Внимательно выслушав меня, Док молча протянул мне свой
бинокль. Я поднес его к глазам. Сначала ничего не понял: будто бы наступила
ночь. Исчезли все строения, все самолеты, от них остались лишь сгустки
темноты. Зато появилось кое-что, чего через обычную оптику увидеть было
нельзя.
В координатных сетках окуляров отчетливо вырисовывался периметр
аэродрома. Но обозначенный не бетонным забором, а тремя рядами идеально
прямых линий - светло-фиолетовых, тонких, как лазерные лучи. Это и были
лазерные лучи. Или что-то в этом роде. Над бетонным забором - по три, а в
торце аэродрома их было не меньше десятка. Один - над самой землей,
остальные - через каждые сантиметров двадцать. Полевая мышь там могла
проскользнуть, а вот собака - уже вряд ли. А попадание любого предмета в
луч мгновенно приводило в действие не только охранную сигнализацию, но
наверняка и какие-нибудь АСУ. Автоматические стреляющие устройства. Со
скоростью стрельбы эдак тысячи полторы пуль в минуту.
- Что скажешь? - спросил Док. А что я мог сказать? Только одно:
- Ексель-моксель!
Потом вернул Доку бинокль и спросил:
- Мы не погорячились, когда подписались на это дело? У меня такое
ощущение, что было бы благоразумней посидеть с полгодика в гарнизонной
тюрьме.
- Может быть, - согласился Док. - Но противней. Кормят там очень
однообразно.
- А ты-то откуда знаешь?
- Догадываюсь.
Наши беспредметные рассуждения прервал гул авиационного двигателя. Он
был далекий, слабый, но и при этом звучал так, будто там был не один движок,
а не меньше десятка.
Небесный орган.