"Андрей Таманцев. Точка возврата (Солдаты удачи, #15)" - читать интересную книгу автора

стаканов о столешницу, за которым последовал длительный шепот, - очевидно,
заговор. Наконец атаман встал, мрачно возвысился над Мухой, схватил его
обеими руками, стащил с верхней полки и швырнул на нижнюю. Ему это удалось
легко не столько по причине небольшого роста и малого веса Олега Мухина,
сколько оттого, что Муха не счел нужным оказать сопротивления. Это успеется.
Атаман нависал над Мухой, терзая его воротник, говоря ему в лицо
неприятные вещи.
- Ты бач, яка курва! Я на вас, москалив, тры мисяци робыв, а оно
выпыты зи мною вже нэ хочэтэ! Сьогодни свято нашэ, хрыстияньске! А вы,
москали, Хрыста розпьялы! - С этими словами он схватил со стола наполненный
до краев стакан.
В бедной голове строителя коттеджей для новых русских как при
вавилонском столпотворении смешались все языки и народы. Но своей пламенной
речью он разогрел себя на более решительные поступки. Муха заметил
напряжение мышц его обнаженной до плеча руки, уловил подготовительные
движения и зажмурился на четверть секунды до того, как этот толкователь
евангельской истории совершил святотатство - плеснул Мухе в лицо водкой из
стакана.
Муха для соблюдения этикета легонько взвыл, согнулся, потер глаза. На
самом деле он только смахнул паленую "Гжелку" с бровей, чтоб действительно
не натекло. Коротким, незаметным для остального войска ударом в солнечное
сплетение он вырубил атамана. То, что главарь вдруг грохнулся на
противоположную полку и уронил стакан, его захмелевшими компаньонами было
приписано действию спиртного. Своим поведением атаман выполнил весьма
полезную для Мухи работу - освободил проход, который Олег не преминул
занять. Воины вырубившегося командира сидели за столиком друг против друга
- один оказался по правую руку, другой по левую. Так им и досталось. Одному
правой, другому - левой. У одного пострадало левое ухо, у другого -
правое. Две головы почти синхронно безвольно мотнулись, и уши, которым
удалось избежать Мухиных кулаков, не избежали оконной рамы. После такой
тяжелой работы Муха плюхнулся напротив атамана и невозмутимо налил себе
водки на палец, отломил кусок домашней колбасы, поднял стакан и, дождавшись,
когда казаки начнут приходить в себя, провозгласил тост:
- Ваше здоровье, господа!
Выпил, закусил и полез наверх спать. Но только он улегся поудобней, за
спиной послышалось сопение, и Муха почувствовал руку, деликатно касающуюся
его плеча.
- Слушаю вас, - произнес Муха официальным тоном.
- Звиняйте нас, пожалуйста, - промямлил атаман. - Малость
перебрали... Сами понимаете, до дому едем, а тут ще праздник...
- Ладно, ничего, - великодушно отпустил ему грех Муха. - Ложитесь
спать.
* * *
Ночь.
Ночь безумного дня.
Поезд снова разогнался. 3-з-з-з-з-у-у-у-у! В окно ударил секундный
свет. Проскочили какой-то переезд с обязательным грузовичком, фыркающим
перед куцым шлагбаумом. Не спеши, паровоз, не стучите, колеса! Командир
думать будет!
Но что-то ничего не придумывалось. Все, что можно было изобрести -