"Владимир Германович Тан-Богораз. На реке Росомашьей " - читать интересную книгу автора

усталости, -- мы бы ещё потягались. Злой дух лишил меня силы. Это все знают!
Акомлюка действительно недавно оправился от болезни.
-- А хочешь? -- сказал вызывающим тоном Келеккак, в упоении победы,
по-видимому, забывший своё зависимое положение. -- Хочешь, опять побежим! Я
готов пробежать ещё столько же!
Оставшиеся сзади подбегали один за другим. Мой новый приятель Ятиргин,
несмотря на усталость, тотчас же осведомился о ставке для борцов и был
весьма неприятно удивлён, узнав, что борьба уже окончена.
-- Зачем так сделали? -- громко роптал он. -- Жаль табаку! Мы разве не
люди, что нас не захотели ждать?
Однако ропот его остался без последствий. Солнце быстро спускалось на
западный склон горизонта, и для вторичного состязания не оставалось времени.
Молодые подростки, не принимавшие участия в беге, не желая отставать от
старших, затеяли состязание в прыгании, воздвигая из жердей и изломанных
саней импровизированные барьеры и преграды. Прыгали они, не раздвигая ног, с
плотно сложенными носками, стараясь придать себе лёгкость несколькими
последовательными прыжками и сделать последний, решительный прыжок возможно
дальше. Неловкий обыкновенно попадал ногами в средину груды деревянных
обломков в платился довольно чувствительными ушибами. Парни, немного
отдохнув, принялись прыгать взад и вперёд с таким увлечением, как будто
никто из них не участвовал в недавнем беге. Каждый вновь прыгавший старался
превзойти предшественника; предельная черта прыжка отодвигалась всё дальше и
дальше. Победителем, однако, оказался не Келеккак и никто из чукотских
парней, а довольно пожилой ламут с безобразным лицом и ногами, искривлёнными
от постоянного сиденья на оленьем хребте. Его подошвы, казалось, были
сделаны из каучука; он легко переносился через все барьеры, и каждый след,
оставленный его ногами на снегу после предельного прыжка, был недостижимой
целью для всех чукотских прыгунов.
Мальчишки отстали от взрослых и, привязав к вершине дерева длинный
ремень с лямкой на конце, бегали по кругу, забавляясь "гигантскими шагами".
Несколько молодых женщин собрались на другом конце стойбища и затеяли
своеобразное игрище, которое тотчас же привлекло к себе внимание всех
мужчин, молодых и старых.
Три пары самых бойких женщин встали друг против друга и начали так
называемое "горлохрипение", которое заменяет у чукч хоровое пение и служит
введением к пляске. Они испускали странные горловые звуки, совершенно не
поддающиеся описанию, производя их непрерывной сменой коротких и отрывистых
вдыханий и выдыханий. Казалось, как будто оригинальные певицы изо всех сил
стараются удержать голос в самой глубине горла и каждый звук, всё-таки
выходящий наружу, стремятся снова проглотить и вернуть обратно. Сквозь это
странное хрипенье с трудом можно было уловить слова припева:

Одноглазый старик с молодой девкой состязались
в горлохрипении... Ахай, а-хай, а-хай!..
Пока у старика не вылез последний глаз изо лба...
А-хай, а-хай, а-хай! А-хай, а-хай, ахай!
Гуня вай, гуня вай! --

затянули певицы протяжным речитативом.