"Сюзан Таннер. Путы любви ("Макамлейды" #1)" - читать интересную книгу автора

крошечные стежки на его кремовой рубашке. Он не устал, держал ее все так же
крепко, и, наконец, она подняла на него свои глаза.
Лаоклейн был мрачен и свиреп. В нем чувствовалась недюжинная сила. Его
брови над холодными серыми глазами поднялись дугами, вторя вопросу:
- Ты любишь Атдаир?
- Ты знаешь, что нет. У меня нет никакого желания видеть, как
английскую корону уступают шотландскому разбойнику!
Его тело было как будто из крепкой и твердой стали, хорошо закаленной,
как для клинка дорогого оружия. Лаоклейн стоял так близко, что она слышала
удары его сердца под своими руками, упиравшимися ему в грудь. Его руки
обвивали ее. Дара же отталкивала его. Ее волосы спадали волнистыми локонами
Лаоклейну на руки. Свет, попадая на волосы, задерживался в этих шелковых
кудрях. Дара и Лаоклейн стояли как любовники, но ни в одном из них не было
нежности.
- Мне уступят гораздо больше, чем деньги.
Ее взгляд скользил по его лицу от глаз, в которых был вызов, до
тонкого, красиво очерченного рта. Большие густые ресницы вуалью прикрыли ее
глаза. С трепетом Дара почувствовала, как к ее губам прикоснулись его губы.
Сухие, испытующие. Никогда ее так не целовали, у нее не было опыта. Дара не
знала, как оказать сопротивление. И она не могла этого сделать. От
возбуждения она ослабла. Ее руки больше не отталкивали Лаоклейна.
Когда он поднял голову с легкой торжествующей улыбкой, глаза его
смотрели дерзко и многообещающе.
- Ты знаешь, я не отказываюсь от своих желаний.
Дара чувствовала себя униженной, потерпевшей поражение.
- Тогда не желай меня, милорд.
Лаоклейн смотрел на нее, когда она повернулась и стала подниматься по
крутой лестнице, зная, что он провожает ее взглядом.
Сквозняк погасил факелы, висящие в железных скобах. На нее падали
причудливо искаженные тени.
В своей комнате, ставшей убежищем, она зажгла свечу и поставила рядом с
камином. Она стала причесываться. Руки двигались медленно и небрежно. Внизу
прозвучала шотландская волынка. Дара знала - это сигнал к трапезе. Она
вытянулась на кровати и смотрела на затворенное окно. Она не могла думать о
еде. Окно было плотно закрыто ставнями, чтобы ветер и холод не проникали
внутрь. Пребывание в этой комнате казалось Даре заточением.
Эта длинная ночь прошла, как и еще две, бесконечные и полные волнения.
Вернулся Гервалт с новостями о замке Чилтон. Но и тогда ей все равно
пришлось ждать, потому что Лаоклейн решил выслушать новости один на один, в
то время как Дара нервничала, тихо злясь и боясь остаться в неведении.
У Лаоклейна такого намерения не было. На время он забыл о ней. Он
быстро отдавал приказы слугам, суетившимся, собирая на стол. Сдерживая свое
нетерпение, он попросил Гервалта попридержать новости до тех пор, пока не
поест. Они сели в крошечной комнате. Сквозь высокое окно с открытыми
ставнями внутрь проникал солнечный свет. В комнате стоял лишь красивый
резной стол, два стула с жесткими спинками и глубокое кресло с подушкой, в
которое ни один из них не сел.
Гервалт ел с жадностью, пренебрегая манерами и утоляя жажду большими
глотками мальвазии. От усталости на его простом широком лице появились
морщины. Его одежда, которую он не снимал три дня, была в пятнах. Наконец,