"Сюзан Таннер. Путы любви ("Макамлейды" #1)" - читать интересную книгу автора

неприятности. Дара задумалась, неужели ее все еще будут держать на
шотландской земле, когда звуки Рождества будут слышны по всей Англии.
Большая часть их путешествия домой прошла в молчании. Каждый был
погружен в свои собственные мысли. Лишь время от времени раздавались команды
непокорным лошадям. Начал падать легкий снег. Лаоклейн направил своего коня
к лошади Дары. Она посмотрела на него вопросительно.
- Ты недостаточно тепло одета для такой холодной погоды. - Его тон все
еще был надменным. Дара почувствовала, как в ней пробуждается враждебность.
Он упорствовал в своем необоснованном обвинении, которое было едва ли
справедливым при его собственных ошибках. Он говорил так, будто она была
виновата. Дара посмотрела на Лаоклейна:
- Милорд, мои теплые вещи, даже если я и захотела бы их надеть, в
Чилтоне.
Его глаза сузились, когда он услышал ее намеренное обвинение.
- Надеюсь, госпожа, это неудобство притупит твой язык. Иначе тебя
придется усмирить!
Он рванул вперед, а она беспокойно смотрела ему вслед. Она не
чувствовала себя виноватой в том, что, будучи в плену, перестала быть
любезной, как прежде, хотя мужество ее выдержало выпавшие на ее долю
испытания. Любезность и хорошие манеры для тех, кто может позволить себе
пользоваться ими.
Однообразие пейзажа успокоило Дару, и она занялась созерцанием. Но
покой нарушился, и ее мысли вновь вернулись к Макамлейду. К своему страху,
она обнаружила, что почти вплотную подъехала к нему. Они оказались впереди
Леты и слуг. Дункан и Гервалт были далеко позади, занятые разговором. По
обеим сторонам ехала сопровождавшая их стража. Дара отказалась сбавить шаг и
подождать Лету - это было бы признанием того, что он имеет влияние на нее, а
в этом она не признается даже себе. Поэтому, когда они в темноте достигли
Атдаира, Лаоклейн был достаточно близко от нее. Он заметил, как она
задрожала от волнения и нахлынувших воспоминаний, когда на нее упали тени
арок.
Вечер она провела в своей комнате, предпочитая тишину одиночества
праздничному настроению зала, где обитатели Атдаира продолжали свадебное
торжество. Все эти дни Дара была в навязанном ей окружении, и ей больше не
хотелось находиться среди людей. Большая часть вечера прошла в невеселых
раздумьях о том, почему Бранн откладывал свое решение. На следующую ночь она
поняла причину.
День был спокойным. Мужчины находились в помещении для стражи и
приходили в зал только во время еды. Был ранний ужин. Для Дары он был
испорчен близостью Лаоклейна, который был мрачен. Она встала, намереваясь
вернуться в свою комнату.
Гулкий голос Лаоклейна остановил ее:
- Миледи, у меня новости о Чилтоне.
Она повернулась к нему. Ее лицо оставалось спокойным, так как она
знала, что за ней многие наблюдают. В ее глазах отражались танцующие языки
пламени, а ее щеки неожиданно покраснели. Лаоклейн подошел к ней и взял за
руки. Он не промолвил ни слова, пока они не подошли к двери ее комнаты. Они
стояли в тускло освещенном холле, не обращая внимания на холод.
Дара подняла лицо. Лаоклейн сдерживался, чтобы не дотронуться до нее.
Его хриплый голос передавал его внутреннюю борьбу.