"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

гостиница на отдаленном острове, которая принадлежит их земляку? Если
некоторые из них не относятся к высокопоставленным нацистам, то я тупица.
Конечно, теперь у них другие фамилии, но все равно они стараются особенно не
выпячиваться. Им совсем не хочется быть узнанными и сесть в тюрьму. Ублюдки.
- Ну, что же, если в работу входит перевозка банды нацистов, то такая
работа мне точно не по душе, - лаконично заметил Ги. - Не забывай, что я
наполовину француз. Многие мои соотечественники - не говоря уж о моей
собственной семье - слишком много перенесли от них, чтобы я мог простить им
это.
- Господи, конечно. Совсем забыл. Кажется, они убили твоего отца?
- Именно. Мой отец и дядя были расстреляны как участники Сопротивления.
Но эти ублюдки не удовлетворились этим. Они выгнали деда и бабку из их дома,
заняли его сами, а когда стало ясно, что война проиграна, - ограбили наше
поместье. Одному Богу известно, что стало с сокровищами - вещи, которыми
наша семья владела в течение многих поколений, просто исчезли. Думаю, их
вывезли из страны.
- В такие места как Южная Америка и Карибский бассейн, - подхватил
Билл. Он снова зашевелился, устраиваясь поудобнее. - Однажды я зашел к этому
чокнутому немцу - он пригласил меня на рюмочку. Учти, только на рюмочку.
Я-то думал, что мне предложат и пообедать, и не позаботился о том, чтобы
перекусить. Но не тут то было, ровно в семь тридцать вечера мне был дан от
ворот поворот, я ушел, не солоно хлебавши. Вот такие там порядки - испытал
на собственной шкуре. Но, по крайней мере, я видел как живет другая половина
человечества. Никогда не смогу забыть эту виллу. Очаровательное местечко - и
забита доверху сокровищами, которые, могу побожиться, награблены во Франции.
Серебряные приборы и посуда, фарфор, бронза, триптих...
- Триптих? - переспросил Ги, забыв про усталость. - Какой триптих?
- Разве они бывают разные? Очень старый, мерцающие краски, религиозные
изображения, золотая фольга... Знаешь, в таком роде.
- Да, - отозвался Ги. - Знаю. - У него появилось странное ощущение
покалывания, как будто его кожи коснулся слабый электрический разряд. - Не
были ли то сцены из жизни Орлеанской девы, как ты думаешь?
- Думаю, что вполне могли быть. Я его не рассматривал внимательно. Но
теперь, когда ты упомянул об этом, мне сдается, что я припоминаю какое-то
зарево, вроде костра.
Ги простил ему легкомысленную характеристику атеиста сожжения Святой
Жанны.
- Как ты сказал фамилия этого немца?
- Брандт. Отто Брандт. Но не думаю, что это его настоящая фамилия.
- Как он выглядит?
- Высокий, седые волосы, шрам на левой щеке, хромает. Почему ты это
спрашиваешь?
- Фотографии его у тебя, конечно, нет?
- Откуда же! Я видел его всего два или три раза - его и его жену.
Слышал, что у его есть дочь - по словам, настоящий сорванец, - но я ее ни
разу не видел, очень жаль. Теперь она в Штатах, насколько мне известно. Но
мне показалось странным, что она на каникулы не приезжает домой. Ходили
также слухи о том, что на острове происходят какие-то странные вещи.
- Странные? Что ты хочешь этим сказать?
- Точно не знаю. Просто поговаривали, что там происходит значительно