"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

сохранял веру в судьбу. Должен же где-то находиться этот подонок. Его так и
не поймали. Он живет где-то на белом свете, хотя лишил жизни Шарля, отца Ги.
Почему это не может быть именно тот островок в Карибском море? Как назвал
его Билл? Мандрепора?
Ги подбил себе подушку под голову и закрыл глаза. Отто фон Райнгард.
Так звали нациста, который приказал убить отца. Это имя преследовало Ги с
детских лет, имя, которое дед выговаривал с ненавистью. Отто фон Райнгард.
Ги часто думал, что если когда-нибудь найдет его, то тут же прикончит. Но
Отто скрылся, улизнул в крысиную нору, откуда раньше вылез, и Ги даже не
надеялся, что ему представится возможность разыскать его.
Неужели сейчас судьба подает ему Отто Райнгарда на тарелочке с голубой
каемочкой? Ему казалось, что в глубокой тишине он слышит голос деда, низкий,
звучный, рассказывающий на утонченном французском языке, как он часто делал,
о зверствах нацистов и страданиях своих земляков.
- Это были дьяволы, сынок, - бывало, говорил он, и Ги, примостившись
возле ног деда, слушал его как завороженный, затаив дыхание. Ему не
нравились эти рассказы, они порождали у него кошмары, но каким-то странным
образом и вызывали из небытия образ отца, которого он не успел узнать ближе.
Ги исполнилось всего три года, когда отец погиб, а Кэтрин, его
мама-англичанка по какой-то странной причине не хотела рассказывать о нем.
Она, конечно, сказала, что Шарль погиб героем и объяснила, что позволила его
отцу Гийому оставить у себя орден Военного Креста, которым посмертно
наградили Шарля, зная, как дорог тому этот орден. Даже маленьким ребенком Ги
инстинктивно понимал, что воспоминания вызывают у нее страдания. А так как
он любил свою мать, то не приставал к ней с расспросами, хотя ему трудно
было преодолеть любопытство и желание больше знать о своем отце.
В уютном коттедже, в котором они жили на окраине городка Нью-Форест, не
было ни одной фотографии отца и вообще никаких примет времени, проведенного
во Франции до рождения Ги и первых лет его жизни, хотя было множество
фотографий и других сувениров, относившихся к его детству в Англии.
Ги находил это довольно странным и однажды спросил мать об этом.
- Я ничего не смогла захватить с собой, - произнесла она глухим,
поникшим голосом, что резко контрастировало с ее обычной
жизнерадостностью. - Я уехала оттуда в большой спешке.
- Ты не смогла захватить абсолютно ничего?
- Да, именно так. Тогда шла война, Ги. Повсюду сновали немцы. Тогда
люди не думали о вещах. Я привезла тебя самого. Ты был самым дорогим, что у
меня осталось.
- А как же папа? Почему он тоже не приехал?
- Не смог. На самолете для него не нашлось места. Да и вообще он бы ни
за что не оставил Савиньи.
- Даже ради того, чтобы быть с нами?
- Твой отец тебя очень любил. Но на нем лежала обязанность оставаться в
Савиньи, присматривать за поместьем и за теми людьми, которые зависели от
него. Твой отец всегда считал Савиньи... как бы это сказать... священным
достоянием. Когда-нибудь ты поймешь это.
- Должно ли оно стать священным достоянием и для меня тоже? - Ги уже
тогда знал, что в один прекрасный день получит наследный титул барона.
- Оно станет для тебя тем, чем ты захочешь, чтобы оно стало, Ги. Но я
надеюсь, что ты из-за него не поставишь под угрозу свое счастье.