"Дженет Таннер. Возвращенный рай " - читать интересную книгу автора

то в четверг. В Савиньи имелось три машины иностранных марок и больших
размеров. А у мамы был только крошечный автомобиль "остин". В Савиньи давали
долгие обеды, со многими изысканными блюдами, под разного рода соусами, с
большим количеством сметаны, вместо обычных в Англии котлеток, тефтелей и
молочных муссов. И дни во Франции были длиннее и солнечнее, хотя Ги иногда
приходило на ум, что это объясняется просто тем, что жил он там всегда в
июле и августе, а лето в Англии с самыми длинными днями тоже попадало на это
время.
Но самая большая разница заключалась в том, что тут он мог говорить об
отце. Здесь он не замечал сдержанности и беспокойного желания сменить тему
разговора. Ги всегда отводили комнату, которую занимал его отец, когда был
ребенком, и когда Ги смотрел в окно на журчавшие во дворе фонтаны и на
грачей, вивших гнезда в тополях, то думал, что так же когда-то поступал и
отец.
- Расскажите мне о том времени, когда вы с папой были детьми, - бывало
приставал он к своей тетке Селестине, и она обычно рассказывала ему
привычные и любимые им истории о пикниках в лесу, о купаниях на озере, о
катаниях на пони и о детских вечерах, о мосье Лакруа, суматошном
воспитателе, и об Анне-Марии, стряпухе, которая позволяла им вылизывать
тарелки и горшки, когда заканчивала делать свои восхитительные пирожные.
Такие истории ему нравились больше всего, рисуя далекое, счастливое время,
задолго до того, как их жизнь омрачило нацистское вторжение.
Но он был готов слушать и о том времени, поскольку это в какой-то мере
объясняло тайну случившегося с отцом. Он знал, что ему рассказывали не все,
что дедушка кое о чем умалчивал, как это делала и мама, потому что такие
воспоминания причиняли им боль. Но когда он подрос, то сумел связать воедино
то, что поведал ему дед, и то, что он читал по истории. Так что война, в
какой-то степени, раскрылась перед ним. Его отец и дядя Кристиан участвовали
в Сопротивлении, их арестовали, пытали и расстреляли. Из троих детей Савиньи
в живых осталась только тетя Селестина. Поэтому-то Ги превратился в
наследника баронного титула де Савиньи. Ги весь сиял гордостью от сознания
того, что его отец был героем Сопротивления. И ему было непонятно, почему
мать так неохотно об этом говорит.
Та же детская страсть, которая вызывала в нем восторг при мысли о
героизме отца, пусть этот героизм и стоил тому жизни, порождала жгучую
ненависть к нацистам. Они не только лишили его отца, - оставив у него лишь
самые туманные воспоминания и выцветшие фотографии, которые дедушка вручил
ему, когда он однажды попросил об этом, - они украли также значительную
часть наследства, драгоценностей, в течение многих поколений украшавших
замок.
- Свиньи! Никогда не надо было верить им на слово, ни на один миг. Они
не насытились кровью французских аристократов. Они еще и грабили нас, -
говорил иногда дедушка. - Этой свинье фон Райнгарду всегда нравился замок.
Хотя он и был скотиной, но не мог не оценить прекрасного и решил присвоить
его. Он выгнал нас из дома после ареста твоего отца и дяди И въехал В имение
со своим штабом. Он не ограничился этим беззаконием. Увидев, что Германия
проигрывает войну, он вывез из поместья наиболее ценные и дорогие вещи.
Одному Господу известно, как он это сделал и куда их отправил. Видно,
спланировал их переброску заранее, возможно в Швейцарию, не знаю. Конечно,
он не имел права это делать. Потому что, если бы Германия войну выиграла,