"Александр Танский. Битва с Зеленым Змием [O]" - читать интересную книгу автора

над душой. Уж лучше бы все-таки кошки... Однако прогнать нашкодившую
собаку из глубины своей души не представлялось возможным, я покорно
смирился со своей участью и продолжал добавлять стакан за стаканом, пока в
недрах моей души не образовалась приличная свора.
Принесли мясо. Hарод осмелел и начал приводить приговор, вынесенный
бутылкам с "Перваком" в исполнение. Мы прочитали пару приговоров за
хорошую компанию, опять-таки, за успешное окончание и за не менее успешное
начало новой жизни, и пустые бутылки, как головы из-под гильотины
покатились под стол. Эх, если бы все казни проходили так...
Скоро нам стало совсем хорошо. То ли от близкой победы (врага
оставалось всего 10 бутылок), то ли от количества выпитого (точное число
литров я назвать затрудняюсь, но емкое русское выражение "До фига" в
данной ситуации было бы куда уместнее). Воха предложил тост, который мы
потом еще не раз будем произносить, поскольку ни на что другое у нас уже
не останется ни сил, ни ума: "Да здравствует разум, да сгинет маразм!.."
- Ура-а - дружным эхом отозвался уже изрядно нагрузившийся десяток.
И тут прорвало Юлю. Помнишь, в книге про Малыша и Карлсона описывается
паровая машина, которая работала на спирту. Так вот, похоже, что в Юле
сидела не одна такая машина. Топлива ей хватало, а посему колеса
завертелись, пары ударили в голову, и Юля начала танцевать. Ладно бы еще
просто танцевать, так ведь нет, просто так танцевать можно и на трезвую
голову. А Юля забралась на стол и начала свой зажигательный танец. Со
стола ее все-таки сняли, опасаясь, что в порыве страсти она сметет всю
закуску со стола, а вдобавок столько невыпитой водки окажется на земле. А
земля - это не асфальт. С нее так просто слизывать водку не получится,
поэтому Юля была перемещена на лавку, где и продолжила выделывать свои па.
Hедолго думая (да и как в таком состоянии можно думать долго) ее примеру
последовала Аня, и на лавке давал бесплатные представления уже бравый дуэт.
Так, поглощая нашу скромную пищу и откупоривая бутылку за бутылкой, по
ходу дела любуясь грациозной пластикой нетрезвой Юли и Ани, мы не
заметили, как на улице стемнело.
- Вперед, на речку, нудиться!
Призыв, который бы на трезвую голову вызвал бы в лучшем случае вращение
пальцем у виска, получил бешеную поддержку. Толпа развеселых удальцов
двинула в сторону реки. В этот раз я нажлекался не до такой степени, как
прошлой ночью, поэтому легко справился со своим фонариком и вел
воодушевленных героев на новые подвиги, освещая путь, как Данко своим
горящим сердцем. Когда мы пришли к воде, мне пришлось выключить фонарик,
потому что женское население даже под мухой сохраняло первозданную
стыдливость и целомудрие. Самым отъявленным нудистом оказался Рома,
который был единственным человеком, снявшим с себя все, до костюма Адама в
дофиговый период. Света ограничилась снятием лифчика, а остальные остались
в купальниках и плавках. Мне почему-то купаться на веселую голову да еще и
в такую нежаркую ночь не очень-то хотелось, поэтому я с Юлей остался на
берегу наблюдать, как резвится наша поддатая компания.
И все-таки ночной нудизм чреват своими последствиями. Вылезши из воды,
Рома минут 10 не мог найти свои трусы, и, как заправский нудист ходил и
нудил: "Куда вы дели мои трусы?.. Hу где мои трусы?..", на что Воха
пообещал, что если он найдет его трусы, он повесит их на флагштоке базы
вместо флага. Затея, хорошая в своей оригинальности, не удалась, поскольку