"Дмитрий Тарабанов. Диггер на терриконе" - читать интересную книгу автора

совершенно незаметными, по мнению диггеров побольше.
Он посмотрел на свою дряхлую хижину, которой не было видно за холмами.
Дома хорошо: жена, дети, горячий обед в старом добром котле. Эх, жаль,
обед будет сегодня скуден, ничем не примечателен - вода да трава какая-то.
Может быть, жена разыщет где-нибудь сладкий корень или зубчатый лист -
дети сладенького похрумают, а они с женой лишь пальчики оближут да лишний
раз порадуются, что ребятишки сыты. Надо бы семян купить - сладких корней
совсем не осталось. Элистер отыскал хорошее место, где можно приобрести
несколько корнеплодов картофеля. Как давно он не ел картофеля? Наверное, с
тех пор, как последний раз нашёл целый мешок каменного угля. Сколько ему
тогда дали денег! Целых пятнадцать долларов! Вот это был праздник...
А так, каждый день праздник, когда он встречает свою семью после
мучительных поисков чего-то горящего, коптящего, плавящегося. Жалко, Томми
заболел... Бедняжка совсем плох. Ему надо полноценно питаться, а полезной
пищи без денег - днём с огнём не сыщешь. Они уже и так отрезают от своей
части всё возможное - отдают всё детям. Если бы найти что-то ценное...
Дом, покачиваясь от мерного шага Элистера, вылез из-за холма и
приблизился. Потрескавшаяся глиняная хижина с дырками в стенах,
маленькими, как дырочки в швейцарском сыре (интересно, каков он на вкус?),
но достаточно большими, чтобы ветер пробивался в них холодными зимними
ночами и холодил босые ноги, медленно росла. Из дырок торчали серые тряпки
- это жена их туда запихивала, чтобы не было сквозняка, а дети с весёлым
смехом вытаскивали их оттуда. Дети, всегда такие жизнерадостные, создают
уют в доме. Когда уже совсем не знаешь, как быть дальше, сидишь,
задумавшись и подперев голову рукой, маленький ребёнок с большими голубыми
глазами на фоне всей этой серой жизни подносит тебе клочок ткани. Ты
медленно его разворачиваешь, а внутри видишь себя. Только глазами ребёнка.
И думаешь: ребёнок маленькими ручками трепетно достаёт из печи остывший
кусочек уголька, вытаскивает из дыры в стене лоскут грязной ткани и рисует
тебя. Рисует твои тягостные раздумия о проблемах бытия, показывает, как он
на них смотрит. А смотрит он на них по-детски, значит, весело. Для детей
нет трудного детства - оно всегда детское, весёлое, беззаботное.
Никто не встречает его сегодня? Странно. Котёл не дымится над кострищем -
тоже странно. Может быть, что-то с Томми? Да, вдруг что-то случилось с
Томми!
Элистер сбросил на землю сумку и побежал. Он вскочил в распахнутую дверь и
окинул комнату взглядом. На полу лежала его жена, а в углу, за кучей
тряпья и сухих веток, плакали дети. Элистер помог жене встать и усадил на
утрамбованную кучу сена. Кусочком материи он вытер ей лицо, перепачканное
слезами и землёй, и попытался успокоить.
- Котёл... - сказала она, всхлипывая.
Элистер всё понял. Сборщики Налогов давно уже им грозили, и уже давно
стоило что-то предпринять, припрятать котёл. Но уже поздно. Теперь есть
варить не в чем. Одежде ещё найдёшь замену, постели - любая трава сойдёт,
огонь - топить мало ли чем? Но вот посуда... Если котла уберечь не смог -
металла тебе никто не даст, а в ладонях ты варить не станешь.
- Элистер, - плакала женщина. - Дети!.. Чем детей кормить? Что теперь есть
будем? Воду сырой пить нельзя - смерть. Что, Эли? Что?
Элистер молчал. Что он сделает? Да и что в таком случае поделаешь??? Он
ведь не волшебник и азами ядерного синтеза не ведает. Откуда ему взять