"Борис Тарасов. Паскаль " - читать интересную книгу автора

способствующим обвинению. В этом случае принимались к сведению и те
показания, которые в обычных процессах считались недействительными (отца
против сына, сына против отца, сумасшедших и т. п.). Но для вынесения
соответствующего приговора необходимо было полное признание обвиняемого и
его сообщников.
В чем должен был признаться обвиняемый и что требовалось доказать
судьям? Согласно обширным демонологическим трактатам судьи должны выявить у
преступника наличие соглашения с дьяволом, на которое намекали дьявольские
стигматы на его теле, непонятное бормотание сквозь зубы и подобные признаки.
Но если таковых нет или они недостаточны, следовало с юридически-рассудочной
достоверностью доказать, например, наличие чар в слюне колдуньи, демонов в
склянке, и важные, чинные судьи, люди образованные, читавшие Декарта и
Малерба, знакомые с наиболее распространенными мнениями физиков и
математиков и считавшие себя истинными христианами, со всей серьезностью
занимались поисками черных котов, проверяли печные трубы, через которые
ведьмы вылетали на шабашные оргии, изучали предварительно окрещенные, а
затем проткнутые или расплавленные восковые фигуры (сжигая одну из таких
фигур, Филипп VI приговаривал: "Посмотрим, кто сильнее - дьявол ли погубит
меня или бог спасет"), изгоняли из истеричных женщин тысячи бесов различных
иерархий (например, у одной из них за восемь дней было исторгнуто 6660
демонов, 107 же - упорно сопротивлялись). Порою колдуны и колдуньи вполне
искренне описывали ночные шабаши с участием дьявола, признавались в
наведении порчи и подобных злодеяниях и даже хвалились своим дьявольским
искусством. В этом случае у судей не было никаких проблем. Однако сатана не
дремал, помогал некоторым своим адептам советами, заставлял их все отрицать,
иногда делал нечувствительными к обычным пыткам. Тогда судья начинал
решительную борьбу против лукавого - в дело пускались железные клинья,
специальные закручивающиеся башмаки, дыба и другие устрашающие орудия, что
заканчивалось обычно смущением дьявола, признанием обвиняемого и триумфом
судьи. Об одной такой победе над сатаной писал судья начала XVII века Ланкр
в своей книге "О непостоянстве демонов": когда дети сожженных колдуний
пришли на очередной шабаш жаловаться дьяволу, тот сказал им, что их матери
живы и счастливы, а тем, кто еще находится в тюрьме в ожидании подобной
участи, ничто не угрожает; однако великий лгун был разоблачен - все до
единой были сожжены, а у последней при сожжении из головы стали вылезать
одна за другой черные жабы; наблюдавший народ набросился на них с палками и
камнями, но самой большой и самой черной удалось исчезнуть...
Любопытен тот факт, что демонологический мистицизм появляется на изломе
"темного" средневековья, в эпоху зарождения гуманизма и неуклонно
развивается, набирая еще большую силу, в XVI и XVII веках. Органичность
средневекового мировоззрения, заключающаяся в живой и личной
богосоотнесенности каждой человеческой жизни и всего мироздания в целом,
постепенно разрушается. Разрушение это ведет к тому, что "божественный
промысел" все более отождествляется с обычным течением вещей, с Природой,
Судьбой. Самодостаточный Натурализм, однако, не может не нуждаться в своей
особой вере. И на первых порах его идолами становятся звезды, движение
которых определяет судьбу человека, философский камень и драгоценные
металлы, успешные поиски которых могут, по мысли алхимиков, разрешить все
мировые проблемы, амулеты и заклинания, магически спасающие в беде и
поражающие врага. Сами астрологи, алхимики, колдуны как бы узурпируют роль