"Константин Иванович Тарасов. После сделанного" - читать интересную книгу автора

Взглянув на часы, Децкий заторопился в машину. По выезде со двора ему
следовало свернуть налево - на ближайший маршрут к магазину Данилы
Григорьевича; машина же, будто собственной волей, повернула направо, и
скоро Децкий проезжал по улице, где располагался в четырехэтажном строении
горотдел и где лежал сейчас в столе следователя Сенькевича грозящий
тюремным заключением и полной конфискацией имущества документик. Тут
воображение Децкого разыграло несколько желанных, но совершенно невозможных
происшествий, направленных на уничтожение документика: представился буйный
пожар, охвативший здание и не оставивший никаких бумаг; представилось
сильное землетрясение, провал земли под горотделом и падение стола с
документиком в расщелину, где его смололи и погребли движущиеся пласты
гранитных пород; представилось, что следователь неизлечимо заболел или, это
еще лучше, попал в автомобильную катастрофу и потерял память. Хотелось,
очень хотелось таких чудес, но едва ли такие чудеса могли случиться,
надеяться на них, плыть по воле волн, понимал с горечью Децкий, не
годилось.
Зарулив во двор огромного, на квартал, дома, весь первый этаж которого
занимали "Хозтовары" Данилы Григорьевича, Децкий через служебный вход вошел
в магазин, прошел глухими коридорами и оказался в директорском кабинете.
Данила Григорьевич сидел над кипой накладных; мощный вентилятор,
поворачиваясь из стороны в сторону, гнал на него ветер, шевелил бумагами на
столе. В кабинетике было сумрачно; свет лился сквозь тесненькое под самым
потолком окно, забранное от воров решеткой, что вкупе с убогой мебелью и
грязной побелкой придавало кабинетику вид камеры-одиночки. Децкий
поздоровался и присел к столу, испытывая нечто вроде злой радости. Под стук
костяшек и шелестение накладных он думал, что Даниле Григорьевичу через
минуту станет очень невесело и что вот так спокойно, без страха в душе,
вести бухгалтерию он сможет вновь очень нескоро.
Кипа накладных таяла медленно, Децкому ждать надоело, дело его не
позволяло тратить время зря, и он грубовато остановил приятеля:
- Потом сосчитаешь, Данила Григорьевич. Послушай лучше меня.
Тот неохотно оторвался от своих бумаг:
- Ну что такое срочное?
- Держись, брат, за стул, - сказал Децкий и последовательно изложил
события вчерашнего вечера. Про нелепый скандал в сберкассе Данила
Григорьевич слушал с улыбкой недоверия, но когда Децкий перешел к событиям
текущего дня и объявил о визите в милицию, и осмотре следователем места
происшествия, и начатом следствии по хищению двенадцати тысяч, Данила
Григорьевич осел на стуле, посерел, одубел, исказился предельным страхом.
- Как ты мог? - наконец туго выговорил он пересохшим ртом. - Если
пришлют к тебе бригаду ревизоров - решетка.
Взгляд Децкого тотчас пополз вверх по стене - к окошечку, Данила
Григорьевич машинально присоединился и, наткнувшись на решетку, осел на
стуле еще ниже.
- Решетка не решетка - бог решит, - сказал Децкий. - Ревизоры сей миг
не примчатся. Знаешь, улита едет... Сегодня, завтра они не начнут, скорее
всего, они вообще здесь не появятся. Но всякое возможно, вдруг взбредет в
голову. Так что, приведи в порядок дела.
- Что же мне с товарами прикажешь делать? - спросил Данила Григорьевич
раздраженно.