"Константин Иванович Тарасов. Золотая Горка" - читать интересную книгу автора

Вообще решительных людей в народе стало мало. То есть решительных для
партийной работы в условиях подполья и репрессий. Рабочие не умеют думать.
Крестьяне еще в меньшей мере и не желают учиться. Возможно, здоровый
инстинкт подсказывает им, что лучшей жизни они не дождутся, если и победят.
Таков был опыт Французской революции, о которой они не имеют малейшего
понятия. Большинство всегда проливает свою кровь даром и зря. Безумие войны
втягивает их в батальоны, вооружает штыками, и они отчаянно стараются
осуществить чужую волю, прикрытую заманчивыми фантазиями о светлом будущем,
где каждый дурак и умный, профессор математики и круглый невежда будут
одинаково равны и счастливы. На дорогах войны из калечат и убивают. Их дети
вырастают сиротами, их вдовы работают за двоих. Пить чай за самоваром
приятнее, чем получать по голове саблей. Такова банальная мудрость раба.
Рабский рефлекс приучает никому не верить, чтобы не превратили в средство.
Для капиталиста средство - деньги, для партий - масса, простаки. Не хочешь
быть средством в ловких руках - держись в стороне. Другого способа
самозащиты у нормального человека нет... Не верить любому, кто обещает
счастье, равенство, свободу, - ни царю, ни Столыпину, ни кадетам, ни
эсдекам, даже эсерам и анархистам нельзя верить. Обманут, запрягут,
принудят работать, причем на черной работе...
Условный стук в окно вернул меня в тусклую реальность наших
обстоятельств. "Начинается, - подумал я. - Сейчас призовут к деятельности.
Осла выведут из стойла. Как это опротивело!"
Посетителем оказался Белый. "Скарга жив!" - выпалил он с порога.
Я не смог понять, радует его это или печалит.
- Он жив, - энергично повторил Белый, словно я оспаривал такую
возможность. - Два тяжелых ранения...
- Слава богу! - откликнулся я. - Антону сказал?
- Иду от него. Он будет ждать тебя в двенадцать в сквере.
- Он никого не ждет, - уточнил я. - Он всегда опаздывает на три
минуты. Это называется "золотое правило Антона".
- Опоздай ты, - предложил Белый. - Кто тебе мешает.
- Попробую.
Мне хотелось расспросить о настроении Антона. "Заходи, - пригласил я.
- Кофе попьем". Белый решительно отказался: невозможно, вчера полдня не
работал, хозяин рассчитает. Это было похоже на правду, но в связи с
приглашением в сквер я допустил, что Антон решился на разрушительные меры и
напичкал Белого недоверием.
Последовав совету Белого, я опоздал на пять минут и нашел Антона на
скамейке у черного входа в театр. Держался он уверенно, но мне показалось,
что энергичная поза стоит ему усилий. Следующую четверть часа мне пришлось
слушать его монолог. Он начал рассказ с того, что ночью не мог уснуть, им
овладела мучительная мысль: он стал Иудой. При нем расстреливали его друга,
он не препятствовал, шел по улице, стоял в толпе, слушал выстрелы и при
этом невольно вздрагивал от страха. Скарга погибал на месте свидания,
оговоренном с ним, он сам определил время, именно в это время Скарга попал
в засаду. Вечерней беды он совершенно не предполагал. Путь Скарги в Вильно
был тщательно продуман. Сегодня он уже был бы там. Спустя два дня он,
Святой, отвез бы на виленскую явку деньги. Все было ясно, план начинал
осуществляться. Будь за Скаргой погоня, хвост, слежка, он не пришел бы на
кладбище. Он пришел - значит, погони не было. Но засада ждала. Из этого