"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

ссадины, полученные в схватке с бандитами. Плоть вновь соединилась с мозгом
невидимыми нитями, и страдание от сего союза оказалось почти невыносимым:
спасительный сон отступил; сознание не меркло и на миг, позволяя
прочувствовать человеку всю боль, палящую его изнутри и снаружи.
Стиснув зубы, Дигон встал. Глаза его уже привыкли к темноте подвала,
и теперь медленно обводили помещение в поисках Повелителя Змей. Он пока не
ведал, что с ним случилось, но если Клеменсина сказала, что придется его
нести... Даже в пылу драки от аккерийца не укрылось отважное поведение
бродяжки, а потому суровое сердце его смягчилось - он не ошибся, взяв парня
с собой. Тот, кто преодолел трусость ради дружбы, достоин уважения.
Упираясь руками в потолок, он прошел к тощему скрюченному телу,
лежащему без движения в углу, в куче тряпья. Внешне бесстрастно обозревая
лицо Трилле, сплошь покрытое кровяной коростой, внутренне Дигон наливался
злобой, такой живой и горячей, что дремлющая сила вновь всколыхнулась в
нем, передавая ток онемевшим от долгого сна членам. На вздох аккериец
замер, наслаждаясь привычным чувством той свободной, бьющей через край
силы, возвращение которой означало продолжение жизни, затем медленно
склонился над злосчастным бродягой.
Видно, душа его бродила где-то в округе Ущелий, с тоскою оглядываясь
назад и с той же тоскою все-таки шагая вперед. Дигон видел таких не раз:
вернуть их к жизни обычно стоило немалых усилий, ибо сама суть их смирилась
и желала избавленья от земных мук, а плоть во всем была ей покорна. Не
всегда лекарям удавалось щипками, хлопками, криками и кропопусканием
растормошить вялую словно снулая рыба суть, но Дигону - удавалось довольно
часто. Будучи уверенным в том, что глоток доброго крепкого вина - то, что
надо, он и вливал его в рот умирающему, и лечение сие полагал единственно
возможным для всех, независимо от характера раны и состояния. В самом деле,
каждому известно, что в Ущельях нет иных развлечений кроме унылых прогулок
по сопкам в густом тумане, а вот вино есть одна из радостей жизни, и при
исцелении человека следует напомнить ему об этой самой радости, дабы он
захотел вернуться назад.
Чтобы Трилле захотел вернуться назад, Дигон окликнул Клеменсину и
велел ей найти дорожный мешок, который и во время схватки с разбойниками
висел у него за спиной. Увы, из пяти бутылей вина, что старик затолкал туда
по его распоряжению, уцелели только две; ещё три были разбиты на мелкие
осколки, и девушке пришлось долго трясти мешок, высыпая их на земляной пол
подвала.
Дигон пальцем раздвинул сухие, потрескавшиеся губы парня, и с
превеликой осторожностью, стараясь не пролить ни капли, принялся заливать
вино ему в рот.
Клеменсина не теряла времени. Пока аккериец лечил Трилле своим
способом, она осмотрела подвал. Стены его были столь ветхи, что даже она,
наверное, могла бы развалить их одним ударом. Однако девушка не спешила
ликовать: голоса сторожей доносились снаружи, и, хотя им вторил звон
бутылей, были они вполне бодры. Удастся ли спутникам выбраться из подвала?
Удастся ли пройти мимо бандитов, по всей видимости, окруживших домишко
старика? Конечно, Клеменсина свято верила в силу и удачу аккерийца, но
нынешнее положение казалось ей почти безнадежным.
В тот момент, когда грустные мысли о будущем совсем одолели девушку,
Трилле наконец подал первые признаки жизни. Мутным взором окинул он