"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автораповернулся к хозяину. - Мне твое платье ни к чему. Золота у меня
достаточно, оденусь в дороге. - Что ж зря тратить? - удивился Сервус. - У меня две комнаты завалены... - Не надо! - перебил Дигон. - Ты слишком пышно одеваешься, приятель. Твои цветы на заднице и звезды на животе не для меня. Рыцарь несколько смутился и рассердился. Он понимал, конечно, что аккериец прав: его одеянья обычно вызывали улыбку у простых людей и восхищение у знатных. К чести Сервуса надо сказать, что его более волновало мнение первых, ибо они в сути своей были чисты, что он не понимал умом, но чувствовал сердцем. Дигон времени не терял. Он уплел уже половину жареного гуся, выкинув из него начинку на стол, и выдул кувшин пива, отчего на душе его сразу стало светлее. Предстоящая дорога уже не казалась ему бессмысленной: по опыту он знал, что ничего не получает от жизни только тот, кто ничего не делает. Он - делал; он всегда был в движении; жизнь была в нем и жизнь была - он сам. Аккериец не задумывался о том, что ждет его впереди. Он вообще редко о том задумывался. Он знавал людей, которые после некоторого рассуждения на темы пути и приключений оставались дома, где постепенно скучнели, грузнели и тупели, не занятые делом. Все это было смешно и странно, а чаще всего - противно. Но и об этом он не думал, а просто ощущал так и не иначе... Ухмыльнувшись своим мыслям, хаотичным, но бодрым, он затолкал в рот последний кусок, проглотил его, почти не жуя, дохлебал пиво из кувшина и поднялся, на ходу уже подхватывая из рук Ламберта связку вяленой рыбы. сел на длинноногого вороного, с удовлетворением похлопал по тугому боку дорожного мешка, притороченного к седлу, и тронулся в путь. Глава третья. Знакомство Солнце палило так, словно желало весь Тим сжечь дотла. Волк, чей темный волос притягивал его жаркие лучи, стянул тунику и соорудил из неё нечто вроде тюрбана - он помнил, как опасен может быть огненный глаз Митры, такой нежный и ласковый утром и такой равнодушно-жестокий в полдень. Выжженые им поля он проезжал сейчас. Там бродили люди - казалось, без цели и надежды на лучшее будущее, но аккериец знал, что они работают с рассвета и до заката, не давая себе отдыха, потому что засуха - родная сестра голода - была их постоянным врагом, с коим они и боролись по мере сил. Потом поля кончились. Дорога стала ровнее, шире. Вдали отсвечивали серебром серые стены Нилама, и запах морского ветра уже ощущался в горячем воздухе. Дигон пришпорил коня. От жары оба размякли; сон - тяжелый, тягучий - сковывал веки, запутывал мысли, и аккериец, вопреки первоначальному намерению не останавливаться до тех пор, пока есть провизия и вода, решил завернуть в харчевню, дабы подкрепить силы спокойным сном под крышей. Плата за въезд в Нилам была несравнимо выше, чем во всех других городах света, и взимали её стражники строгие, норовящие взять с гостя - богатого купца ли, бедного путника ли, все равно - ещё сверх положенного |
|
|