"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

Он ворвался в Рух так лихо, что стражники едва успели поймать
вылетевшие из его руки золотые. Узкие и кривые, но такие уютные улочки,
мощеные серым плоским булыжником, гостеприимно таращились на путника
круглыми окошками - окраина города состояла сплошь из деревянных хибарок
бедняков, а они затягивали проемы в тонких стенах бычьими пузырями, отчего
окна и в самом деле становились похожими на глаза. Унылые прохожие
шарахались в стороны, приученные бояться всадников; фонарщики, по большей
части люди нервные и озлобленные, ибо их скорбный труд оплачивался не
звонкой монетой, а натуральным продуктом, кричали ему вслед и грозили
Золотым Павлином Сабатеи, редким ублюдком, насколько знал Дигон; девиц в
это время здесь вовсе не было, но зато они были в кабаках - туда-то и
направлял путник своего коня.
Ближе к центру стали попадаться каменные дома - в основном
одноэтажные, приземистые, чванливо отвернувшие от улицы окна в свои
внутренние дворы. Тут строились более состоятельные люди, вроде мелкого
купечества и судейства. Сам же центр изобиловал роскошными дворцами в два,
а то и в три этажа, с золочеными башенками на плоских крышах и вычурными
витражами в огромных окнах. Улицы, достаточно широкие для того, чтоб по ним
могли проехать плечом к плечу трое всадников, изобиловали кабаками разных
видов - от дешевых забегаловок до шикарных двухэтажных таверен, одна кружка
пива в коих стоит не меньше отличного кинжала акбитанской стали.
Волк уверенно повернул коня налево от центральной улицы и тут же
остановился. Перед ним была дверь того самого кабака, в котором некогда он
познакомился с Ирхой и Лилой. Две сестрицы, они отличались одна от другой
так, как кошка отличается от слона, как кусок баранины от обглоданной
кости, как капля воды от бутыли вина. Пампушка Ирха обладала веселым и
легким нравом, умела заразительно хохотать и пить пиво, не проливая его на
себя. Высокая худая Лила была мрачна словно новоиспеченная вдова, зато в
любви горяча и ненасытна (хотя пиво она неизменно выливала на платье, что
обыкновенно раздражало её жадных приятелей). Дигону нравились обе. Ирха -
за милый смех и совершенную непритязательность, Лила - за молчаливость и
скромность. Последнее достоинство, правда, гармонично сочеталось со
слабоумием, но в шуме дружеской пирушки, а потом в пылу страсти сей порок
был не так уж и заметен.
Итак, надеясь на встречу с давними подружками, аккериец толкнул
тяжелую дверь и вошел внутрь. За эти годы здесь ничего не изменилось. Зал
набит всяким-разным людом, гвалт, хохот, и все же хозяин - здоровенный
тимит с короткой курчавой бородой, развлекающий посетителей тем, что без
усилия гнул подковы и жонглировал двумя кузнечными молотами - увидел
дорогого гостя, радостно кинулся навстречу.
Конечно, он прекрасно помнил этого огромного мускулистого аккерийца,
который когда-то шутки ради разогнул все им испорченные подковы, а оба
молота привязал к ногам пьяного стражника и швырнул его прямо в пивную
лужу, откуда потом несчастный долго не мог выбраться. О, эти чудные, такие
веселые забавы! Их помнили многие! Тогда деньги рекой текли в бездонные
карманы хозяина, а он, в свою очередь, тоже не скупился, и на столе Дигона
не переводилось пиво - чуть кисловатое и жидкое, но аккериец не
привередничал, твердо зная, что зато ему не придется платить.
Увы, обеих крошек - Ирхи и Лилы - сейчас тут не наблюдалось. Дигон
поначалу решил, что они заняты наверху с гостями, и, сев на свободное место