"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора

Аккериец встал. Увы, кроме него и природы в мире сем существовал ещё
и бродяга, который тоже сейчас пробудился и хлопал длинными ресницами,
припоминая, куда занесло его прошедшей ночью. Узрев его, Дигон взъярился.
Та благость, что снизошла с небес, мгновенно исчезла, испарилась в сыром
воздухе утра. Он зарычал, медленно, с угрозой, вытащил из ножен меч.
- Полно, дружище, - сиплым со сна голосом пробормотал Трилле,
отползая назад. - Я уйду, если ты велишь...
Поднявшись, он отвернулся от аккерийца, пошел к своей лошади. Плечи
его согнулись, руки плетьми повисли вдоль боков - парень явно не хотел
расставаться с этим огромным мощным мужем, коего почитал уже за друга и
покровителя. Но делать было нечего.
Караковая всхрапнула, когда он дернул повод, отворачивая её морду от
сочной травы, и недовольно ударила копытом в землю, когда он запрыгнул в
седло. Вороной Дигона косил на красавицу кобылу большим фиолетовым глазом,
готовый скакать за нею, но хозяин и не думал пока отправляться в путь. Он
восседал в копне сена и с аппетитом поглощал жареного петуха, запивая его
красным вином из бутыли. То ли он снова забыл о Трилле, то ли нарочно не
глядел на него, уверенный в том, что теперь-то парень оставит его в покое и
уберется восвояси - ещё вчера он воздал долг человеколюбия и накормил этого
прилипалу, а потому ныне не считал себя обязанным предложить ему часть
своего пайка.
Глубокий вздох наполнил грудь бродяги. Он бросил на Дигона последний
взгляд и, не увидя и малейшего признака того, что его присутствие замечено
и принято благосклонно, тронул лошадь. Он возвращался в Нилам - город,
который так неприветливо встречает бродяг! Впрочем, а кто вообще в этом
мире встречает их приветливо?


* * *

Близился вечер. Давно уже позади осталась степь, и полоса чахлого
сухого леса, и мутный ручей с кислой водой, и маленькая деревня без
постоялого двора. С самого утра Дигон ехал, не останавливаясь, раз только
позволив коню напиться из деревенского родника. Скоро уже должны были
показаться вдалеке стены Руха - там путник бывал, и теперь предвкушал обход
знакомых кабаков и объятья знакомых див, кои пышны формами и добры
сердцами. Зелина, Ирха, Саддана, Лила, Аина - черноокие красавицы, умеющие
любить мужчину так жарко, что и годы спустя в душе его остается след от
языка пламени этой любви... Да, Дигон помнил их. Ночи и рассветы в
крошечных комнатушках под чердаком кабака, пьяные песни и крики внизу, в
зале...
Аккериец ухмыльнулся, представляя угольки глаз юной толстушки Ирхи,
кои вспыхнут при виде давнего приятеля так ярко, что вмиг разожгут его
страсть, затуманят голову, увлекут в духоту каморки и... Он пришпорил
вороного, желая поскорее достигнуть Руха, этой колыбели любви, пьянства и
воровства. Все-таки жизнь прекрасна - так ощущало сейчас его сердце и
простор равнины, и близость города, и сухой теплый ветер, толкающий в
спину. Прошлого нет; есть только будущее, в тайне которого содержится смысл
всей жизни, и к этому будущему стремился сейчас аккериец, напрочь позабыв
об истинной цели своего нынешнего предприятия.