"Татьяна Тарасова. Богиня судеб (роман-фэнтези) " - читать интересную книгу автора - Бурган тебя раздери, приятель, - хрипло сообщил он во тьму. - Ты
разбудил меня! Глава четвертая. В Рухе Трилле - а это был он - пришпорил лошадь, и несколько мгновений спустя, радостно, едва ль не со слезой улыбаясь, спрыгнул на землю и бросился к Дигону. Он даже сделал попытку обнять его будто старого друга, с коим не виделся лет этак десять, но тот оттолкнул его одним лишь взглядом. - Ты так и будешь таскаться за мной? - сурово вопросил его Дигон, не позволяя присесть. - А, - махнул рукой лохматый, переминаясь с ноги на ногу и отворачивая глаза от синих льдинок аккерийца, - мне все равно, куда идти, вот я и подумал, что могу сопровождать тебя... Надеюсь, ты будешь рад... Затем он (видимо, справедливо опасаясь, что как раз Дигону не все равно, кто следует одной дорогой с ним, и вряд ли он так уж будет рад такому попутчику) набрал полную грудь воздуха и скороговоркой начал: - Ты смел и решителен, ты великолепен и силен, о горный орел... - Но! - Дигон поднял ладонь, с брезгливостью останавливая этот поток лести. Досада, охватившая его в первый же вздох, разрасталась, заполняя грудь колючками злобы: одного взгляда на этого бродягу было достаточно для того, чтобы определить его сущность. Обыкновенный прилипала, из тех, что пристают к путешественникам, развлекают их в пути нелепыми выходками, а за сей труд их надобно кормить и поить, да в случае чего ещё и защищать. Дигон все же посверкивало нечто странное, отличавшее его от остальных; может, именно то высокое происхождение, каковое заметил аккериец сразу... Бродяга уловил миг замешательства, подался ещё на шаг ближе. - Клянусь всеми богами, ты не пожалеешь, - приложив к сердцу ладонь, горячо сказал он. - Знаешь, кто я? О-о-о!.. - Прочь! - вынес решение аккериец. Засим он отвернулся и вновь пошел к своему ложу. - И чем же я плох? - обиделся Трилле, волочась следом. - Я умен, красив и ловок, я... - Прочь! - рыкнул Дигон. - Клянусь Стахом, воронье гнездо, ты мне надоел! Парень вздохнул, остановился. А когда аккериец зарылся в сено и захрапел, выбросив из головы существование бродяжки, он сел на землю, устроил подбородок в коленях, и вскоре тоже задремал, привыкший, видно, спать в любом положении... * * * С первыми лучами солнца Волк открыл глаза. Небо, голубое и чистое, обещало хороший день, душа была свободна, легка, воздух свеж - все вместе создавало чудесное ощущение бесконечности жизни. В этот момент дыханье природы и человека совпали; человек проснулся одновременно с землей, травой и деревьями; природа вошла в его сердце и согрела его. |
|
|